Космическая одиссея Инессы Журавлевой

– За родину, за матушку-Россию! – швырнула свой снаряд в спину аттарийца.

Кто бы мог подумать, но попала! Ардэн споткнулся и полетел на пол. Я рванула за ним. Упала сверху, придавливая всей своей дохленькой массой. Димины длани накрыли мой драгоценный зад, и на его губах появилась многозначительная ухмылка.

– Инну-уся, – задушевно так протянул он. – Попа-а-алась. – Он перевернулся, меняя расположение сил.

– Русские не сдаются, – гордо возвестила я. – Сима! Наших бьют!

И Система, гаркнув: «Бей легара, спасай землян!» – шарахнула командира разрядом в самый что ни на есть неприкрытый тыл. Обожаю Симу.

– Твою мать! – заревел раненным в то самое место бабуином Димасик. – Сима, спишу! Видит Вселенная, спишу и продам черным техникам!

– А че я? – Серафима материализовалась рядом и захлопала глазками. – Чуть что, сразу я! Разбирайтесь сами, – передернула она плечиками и исчезла, оставив меня на растерзание мстительному легару.

– Сима Морозова, – сузив глаза, обличила я ее.

– Инусь, я за тебя потом отомщу, – пообещала Система затихающим эхом.

– Значит, у меня есть время отомстить за себя, – решил «добряк» Дмитрий.

Мои руки, уже перехваченные за запястья, были заведены за голову, и Ардэн пустил в ход тяжелую артиллерию, атаковал мой рот, терзая поцелуем, от которого у меня ожидаемо снесло крышу. Черт, и почему я превращаюсь в пластилин в руках этих двух инопланетян? Собрав раскисающие мозги, я рыпнулась последний раз и укусила Диму за губу.

– Все еще воюешь? – прищурился Дима.

Он подхватил меня на руки, и через мгновение я оказалась лежащей на кровати. Дима оперся на руки, нависая надо мной и рассматривая откровенным, обжигающим взглядом. Я поперхнулась собственным вдохом, глядя в его изменяющиеся глаза. Омут расплавленного золота затягивал все глубже, лишая воли и желания сопротивляться. Позорная капитуляция была уже близко. Мой бунтарский дух и жажда справедливости печально вздохнули и выкинули белые флаги.

Он неспешно склонился ко мне, коснувшись лица кончиком носа, и это простое касание оказалось подобно электрическому разряду, заставившему кровь бежать быстрей, наполняя теплом возбуждения каждую клеточку моего ставшего вдруг безвольным тела. Дима что-то прошептал на том самом непонятном языке, и от этого шепота по телу побежали мурашки. А Дима продолжал шептать, скользя губами по моему лицу. Я закрыла глаза, растворяясь в этой простой, но невозможно чувственной ласке. Дыхание коснулось шеи, и шепот прозвучал над самым ухом. Дима прикусил мочку уха губами, и я громко застонала, выгибаясь всем телом. От неожиданности я распахнула глаза и впилась в Ардэна ошалелым взглядом.

– Моя радость, – сказал он, улыбаясь, и снова коснулся губами шеи, – моя ценность. – Дима снова приподнялся на руках и заглянул мне в глаза. – Моя сумасшедшая единственная.

– Сам дурак, – выдохнула я, зачарованно глядя ему в глаза. – Любимый.

– Инна, – с каким-то надрывом простонал Дима, и наши губы снова встретились.

Я задохнулась от новой волны все сильней разгоравшегося желания. Ладони легли на гладкую мужскую спину, заскользили по ней, вырисовывая хаотичные линии. Мне хотелось слиться с ними воедино, и одежда вдруг стала тесной, превращаясь в тяжелые оковы, и я беспокойно заерзала. Дима оторвался от меня. Его взгляд блуждал по моему лицу, все время останавливаясь на губах, с которых срывалось прерывистое дыхание. Этот взгляд был подобен самой изощренной пытке. Он доводил меня до исступления, и, не выдержав, я рывком опрокинула Диму на спину. Сама ухватилась за футболку, срывая ее с себя. Но не успела я до конца снять ее, как Дима резко сел, крепко прижимая меня. Его лицо уткнулось в мою грудь, срывая с губ новый стон, и я снова толкнула его на постель. Стянув с себя шорты, я оседлала Ардэна и впилась жадным взглядом в его тело.

– Ой, мамочки, – всхлипнула я, склоняясь над ним.

Мои губы чертили рисунок на смуглой коже, оставляя за собой влажную дорожку, где я касалась тела языком. Я поймала губами бисеринку коричневатого мужского соска, прошлась по ней языком, с восторгом слушая хрипловатый стон, сорвавшийся с губ Ардэна. Его пальцы зарылись мне в волосы, лохматя и спутывая их. А я продолжала целовать его, спускаясь все ниже. Когда добралась до рельефного живота, Дима вздрогнул, и эта дрожь отдалась во мне яркой вспышкой вожделения. Я застонала, прижимаясь лицом к горячему, упругому телу, послушному моим ласкам.

– Инночка, Инна… – жарко шептал Дима, когда я продолжила свое путешествие по его телу.

Напряженная до предела мужская плоть дернулась мне навстречу, словно приветствуя и торопя прикоснуться к ней. Я приподнялась, бросила взгляд на лицо моего мужчины и улыбнулась. Грудь Димы тяжело вздымалась, глаза затянуло поволокой желания, с приоткрытых губ срывалось хриплое дыхание. Как же он был великолепен в этой необузданной страсти! Не знаю, кто кого из нас наказывал, но ласки превратились в обоюдную пытку, и мне до безумия не хотелось ее заканчивать.