Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности

Все же удалось разобраться с «должностной занятностью» Берии в годы войны, а они впечатляли: в его ведении находились пограничные части и войска НКВД, а это десятки хорошо укомплектованных и подготовленных к боевым действиям дивизий (1); они сражались на нескольких фронтах и здесь, под Москвой (2); в обязанности внутренних войск входило обеспечение эвакуации их европейской части Союза промышленных предприятий, что привело к появлению за Уралом 1500 заводов, которые «с колес» приступали к производству оружия для фронта (3).

Еще в ведении НКВД входила организация подполья, спецпартизанских отрядов и засылка разведывательно-диверсионных групп в тыл врага (4). И еще — изнурительная контрразведывательная работа по сопротивлению (до полного уничтожения) созданным немцами вооруженных местных националистических формирований на Кавказе, в Крыму и Прибалтике (5).

Пытаясь рассматривать личность Берии, как государственного деятеля, шаг за шагом у автора складывалось впечатление в том факте, что Сталин д о в е р и л (а непросто приказал!) Берии заниматься вопросами производства самой сложной техники войны — танков, тяжелых орудий, бомбардировщиков (6). Именно на этом участке Берия отличился особо и был справедливо награжден Золотой Звездой Со-цтруда (1944).

И вот что характерно: хронология занятости Берии вопросами появления в Союзе атомной и водородной бомб (понимай — атомной промышленности) — это «половина его хождения во власть» (7).

Но ведь известно, что с момента создания Лаборатории № 2 (1943) от правительства работу «по теме» курировал В.М. Молотов, один из заместителей Сталина в ГКО. Но…

В 44-м году по просьбе Первухина (от ЦК) и Курчатова (от «имени» Лаборатории № 2) был создан при ГКО тот самый Совет по урану с Берия во главе с «бескрайними полномочиями». Как отмечалось в трудах международного симпозиума по атомной проблеме (1996): «Именно конец ноября-начало декабря 1944 года можно считать переломным моментом в судьбе атомного проекта — Берия взял руководство программой в свои руки».

В этой связи оценки положительной роли Берии дают ведущие физики-атомщики: Ю.Б. Харитон («с переходом атомного проекта в руки Берии ситуация кардинально изменилась») или радиофизика А. Л. Минца («решение о создании города-ядерного НИИ в Дубне»).

Весьма примечателен и характерен и такой факт: авторитетные физики-атомщики Курчатов и Харитон не поддержали руководство партии и правительства во главе с Хрущевым о якобы шпионской деятельности Берии в отечественной атомной отрасли промышленности. Так Курчатов, по словам сына Берии — Сергея, заявил, что «если бы не он, Берия, бомбы не было бы».

Уже в 2000-е годы по телевидению говорилось о роли Берии в атомном проекте, и один из зачинателей работы «по теме» академик А. А. Бриш отмечал, что вместо Молотова за работу над атомной бомбой взялся Берия: «это был удачный выбор., он был хорошим организатором и умным человеком, умеющим подбирать кадры» (прим. авт.: роль В.М. Молотова в этом случае вовсе не умаляется, ибо «атом» был не его стезя — он был блестящим наркомом иностранных дел!').

Еще на первых страницах своей монографии о Берии ее автор Кудряшов дает ему краткую, но емкую по смыслу характеристику:

«Нет сомнения, что Берия был карьеристом, властным руководителем, готовым любыми способами добиваться поставленной цели. Однако три важные черты для государственного деятеля в характере Лаврентия Берии, безусловно, присутствовали: его огромное трудолюбие, талант организатора и патриотизм».

Считается, что за «сто дней после Сталина» Л.П. Берия много сделал для смягчения недавнего государственного режима: это — закрытие «дела врачей», отмена пыток, широкая амнистия, попытка изменения роли партийной пропаганды, отношение с Югославией и предложение об объединение Германии…

Не правда ли, положительные достижения государственного масштаба перечеркнуты, мягко выражаясь, «непопулярными способами» их достижения. И то, что звучит страшным укором государственному деятелю, никогда не оправдывает его успехи, даже во имя Отечества.

Не потому ли почти реквиемом плодотворной роли Лаврентию Берии, причем шире, чем только в «делах-с-атомом», звучит концентрированное — и по содержанию и по форме — высказывание в его адрес в той самой монографии Н.А. Кудряшова: