Космическая опера

Она отмахнулась от него рукой.

— Тогда это казалось мне самым лучшим решением. Ты, Роджер, должен был понять, что я легкомысленна и испорчена, а вовсе не та пай-девочка, за которую ты меня принимал.

— Знаешь, у меня не проходит ощущение, что ты просто использовала меня, но вот для чего, я никак понять не могу… Когда-то мне казалось, что я тебе нравлюсь. Если это так, если я все еще нравлюсь тебе, ради Бога, объясни мне смысл происходящего, и покончим с этим ужасным непониманием.

— А никакого непонимания и не было, Роджер, — ответила Медок Росвайн.

Ее голос был ласковым, но совершенно бесцветным.

Роджер долго и пристально глядел на нее. Потом покачал головой:

— Ума не приложу, как у такого красивого, отзывчивого, умного человека может ничего не оказаться за душой!

— А тебе и не нужно что-либо понимать, Роджер. Оставь меня и беги ищи свою тетушку, у нее, кажется, есть к тебе дело.

Роджер развернулся на каблуках и быстро спустился со сцены. Медок Росвайн проводила его любопытным прищуренным взглядом, который мог означать дюжину всевозможных вещей.

* * *

Продолжая бесцельно болтаться по кораблю, в коридоре напротив салона Роджер наткнулся на свою тетушку, которая выслушивала жалобы Ады Франчини, сетовавшей на какие-то странные звуки.

Попавшись на глаза даме Изабель, он увидел в этих глазах готовность дать ему поручение.

— Роджер, ты не замечал скрипучих глухих звуков в сфере D? Они возникают через произвольные промежутки времени и непонятно откуда исходят.

— Нет, я ничего не замечал, — кисло ответил Роджер.

— Мисс Франчини сказала мне, что они сильно раздражают всю труппу. Она сообщила об этом капитану Гондару, но тот не обратил на ее жалобы никакого внимания, — продолжала обрисовывать проблему дама Изабель.

— Может быть, это кто-нибудь так храпит? — предположил Роджер.

— Я тоже сначала об этом подумала, но мисс Франчини заверила, что эти звуки совершенно не похожи на храп.

Роджер опять заявил, что не слышал ничего подобного.

— Хорошо, я хочу, чтобы ты разобрался в этом деле. Если этот звук вызван какими-то механическими причинами, то обрати на это внимание старшего механика.

Роджер пообещал сделать все, что в его силах, и поплелся в сторону сферы D. Постучавшись, он вошел в каюту, где проживали Эфраим Цернер и Отто фон Ширап, и принялся расспрашивать их об особенностях этих странных звуков.

Оба: и Цернер, и Ширап с готовностью рассказали все, что знали, но их рассказы несколько расходились в деталях. Эфраим Цернер поведал о звуках, похожих на пронзительные свистки, сопровождаемые стуком и скрежетом, в то время как фон Ширап говорил о «глухих ударах и гудении, сопровождаемом треском и скрипом, что в общей сложности создает невыносимый гам». Это безобразие возникает совершенно непредсказуемо, с интервалами в день или два и продолжается около двух часов, а то и дольше.

По этому поводу Роджер расспросил и других членов труппы. Некоторые из них затруднялись ответить на его вопросы, другие охотно делились своими соображениями. Каждый по-своему описывал характер звуков, но все единодушно соглашались с теми неприятными ощущениями, которые они производили.

Несколько часов Роджер расхаживал взад-вперед по сфере D, но странные звуки так и не проявились. Он еще раз поговорил с Адой Франчини и попросил ее сообщить ему сразу же, как только эти звуки вновь возникнут, вот тогда-то он и произведет более тщательное расследование.

Шесть часов спустя такая возможность наконец-то появилась. Ада Франчини прибежала к Роджеру, который, будучи верным своему слову, немедленно отправился с ней в сферу D. Оперная дива привела его в свою каюту, подняла палец и сказала:

— Слушай!

Роджер прислушался и явственно услышал те самые звуки, о которых шла речь. Он вынужден был признать, что все те, с кем он говорил, описали этот шум вполне правильно, так как он состоял из целого сложного спектра различных звуков: глухих ударов, скрежета, скрипа, свиста и треска. Звук, казалось, исходил из стены, из воздуха, отовсюду и ниоткуда конкретно.

Он вышел в коридор, там шум стал значительно слабее. Роджер добросовестно обошел каюту за каютой и в конце концов пришел к выводу, что звук исходит из вентиляционного канала. Приложив ухо к вентиляционному отверстию, несколько минут он внимательно прислушивался. Затем решительно поднялся на ноги и отряхнул колени.

— Кажется, я понял причину этого шума, — сказал он Аде Франчини, — но сначала мне надо все тщательно проверить.

Час спустя дама Изабель обнаружила Роджера в салоне, раскладывающим пасьянс.

— Ну что, Роджер? — спросила она. — Чем ты сейчас занят? Мисс Франчини сказала, что шум стал еще хуже, чем раньше. Более того, она сообщила, что ты выяснил его причину.

— Да, — подтвердил Роджер, — я нашел его источник. Он исходит из столовой команды в сфере D и по вентиляционным каналам распространяется дальше.

— Невероятно! И что же такое там у них происходит?

— Ну… похоже, что кто-то из команды создал группу в стиле регги.

— Что? — с величайшим удивлением спросила дама Изабель.