Космическая опера

Дама Изабель спустилась со сцены и, остановившись у входа в зал, вслушалась в увертюру. Ах, как великолепно звучала она здесь, на Сириусе! Как трогательно этот величественный дух, эта седьмая сущность земной цивилизации пропитывала атмосферу чужой планеты, проникала в души этих загадочных и непритязательных существ! Затронет ли их услышанное, поднимет ли над их каменным существованием, донесет ли до них хотя бы десятую часть красоты и возвышенности земного музыкального наследия? Какая жалость, думала дама Изабель, что она так никогда и не сможет ответить на этот вопрос с уверенностью.

Увертюра закончилась, поднялся занавес, и начался первый акт. Марселлина и Жакинно, одетые в бизантьярские шкуры, пели о любви и страсти, стараясь для необычной аудитории. На сцене эти экстравагантные костюмы выглядели совсем не так ужасно, как за кулисами. В общем, все шло замечательно.

Но тут появился Дайрус Больцен с помощником. Дама Изабель издали махнула им рукой и вышла встретить их возле трапа.

— Чертовски сожалею, что все так произошло, — запыхавшись, сказал комендант. — У меня не было времени предупредить вас, что сегодня они не придут. Они слишком осторожны.

Дама Изабель вопросительно подняла брови:

— Кто не придет? Бизантьяры? Но они здесь. У нас сегодня полный зал!

Дайрус Больцен удивленно уставился на нее.

— Они здесь? Не могу в это поверить! Они никогда не покидают своих пещер, если бандиты подходят к предгорью.

Дама Изабель с улыбкой покачала головой.

— Но они пришли. Они здесь и с большим удовольствием наслаждаются музыкой.

Дайрус Больцен подошел ко входу в зал и заглянул внутрь, затем медленно отпрянул назад. Когда он повернулся к даме Изабель, его лицо было пепельно-серым и дергалось.

— Ваша аудитория, — сказал он странно дрожащим голосом, — состоит из бандитов, тех самых, которых и боятся Великие королевские Бизантьяры.

— Что? Вы в этом уверены?

— Да. Разве вы не видите, что они все в желтом? И у всех камни, а это значит, что у них бойцовское настроение!

Дама Изабель заломила руки:

— И что же мне делать? Прекратить спектакль?

— Не знаю, — сказал Больцен. — Но замечу, что малейший повод может вывести их из равновесия.

— Но что-то же мы можем предпринять, — прошептала дама Изабель.

— Ни коим образом не раздражайте их. Не создавайте никакого внезапного шума. А также верните лучше ваш сценарий к первоначальному варианту; любое упоминание об их нынешнем положении приведет бандитов в ярость.

Дама Изабель побежала за кулисы.

— Все меняется! — закричала она. — Возвращаемся к первоначальной версии; у нас не та аудитория!

Отто фон Ширап недоверчиво посмотрел на нее.

— Другая аудитория? Что вы хотите этим сказать?

— Это дикари, а может, даже кое-что похуже! При малейшем поводе они могут доставить нам серьезные неприятности!

Отто фон Ширап неуверенно посмотрел на сцену. Там Гермильда Варм пела о жалости Фиделио к несчастной любви Марселлины. Она достала платок, которым привыкла подчеркивать свои жесты; дама Изабель кинулась и вырвала его у нее из рук.

— Он желтый, — прошипела она пораженной примадонне и убежала со сцены.

Сквозь глазок она посмотрела на аудиторию. Зрители вертелись и ерзали на своих местах, головы дергались и крутились угрожающим образом.

— Где мистер Бикль? — спросила она.

— В зале, объясняет смысл оперы вон тому верзиле с каменной дубиной, — показал пальцем в зал Андрей Сциник.

— Какая чудовищная ситуация! — воскликнула дама Изабель.

Она побежала через весь корабль к сфере А, где находился мостик, и обнаружила там капитана Гондара, целующегося с Медок Росвайн.

— Капитан Гондар! — крикнула она голосом, напоминающим рев противотуманной сирены океанского лайнера. — Отложите свои личные проблемы, у нас неприятная ситуация, которую срочно надо уладить!

Она, как могла, кратко обрисовала положение вещей.

Капитан Гондар отрывисто кивнул головой и тут же по внутренней связи, объявил команде тревогу. Затем в сопровождении дамы Изабель он поспешил по соединительным трубам к сцене.

Дама Изабель сразу же бросилась к глазку на занавесе. Аудитория явно начинала нервничать. Некоторые из бандитов стояли на своих четырех ногах и раскачивались, махая руками и похлопывая головами. Певцы были сбиты с толку этим оживлением в зале и начали фальшивить. Сэр Генри Риксон энергично дирижировал оркестром, но оживление зрителей нарастало.