Космическая тюрьма

Рабочие начали сооружение хижин, а Прентисс тем временем взобрался на ближайший холм, достигнув вершины, он тяжело дышал – ведь сила тяжести была эквивалентна увеличению его собственного веса в полтора раза. С вершины холма он осмотрел окружающую местность.

К югу, за бесплодной долиной, можно было видеть, как местность постепенно понижалась, переходя вдали в южные низменности, где обитали единороги и болотные ползуны. К северу на протяжении многих миль тянулся ряд постепенно повышающихся холмов, заканчивающихся крутым подъемом на огромное плато. Плато простиралось от западного до восточного горизонта. Оно все еще было покрыто зимним снегом и вздымалось так высоко над лежащим внизу миром, что облака, казалось, касались его и наполовину скрывали от глаз.

Увидев, что подошли люди Лэйка, Прентисс спустился с холма. Новоприбывшие уже начали работу по устройству лагеря, а Прентисс рассказал Лэйку о том, что он увидел с вершины холма.

– Мы находимся между низменностями и возвышенностями, – сказал он. – Это умеренные высоты, если такое выражение применимо к Рагнороку. Мы можем выжить только здесь – нигде более. Нам некуда отсюда уходить.

***

В полдень небо затянуло тучами, и ветер почти стих. В воздухе ощущалось нарастающее напряжение и Прентисс отправился назад к Отверженным, чтобы ускорить их перемещение в лес. Они уже шли разрозненными группами в сопровождении охраны от хищников, но в передвижении не чувствовалось организации, и прежде чем последние колонисты благополучно перейдут в новый лагерь, должно было пройти слишком много времени.

Прентисс не мог находиться в двух местах одновременно – ему нужен был помощник, отвечающий за движение Отверженых вместе с вещами в лес и размещение там после прибытия.

Он нашел человека, которого искал, – тоn уже помогал Отверженным обосноваться на новом месте. Это был худощавый спокойный человек по имени Генри Андерс. Предыдущей ночью он хорошо сражался с хищниками, хотя его решительность и была выше его меткости при стрельбе. Он принадлежал к тому типу людей, кого окружающие инстинктивно любили и кому доверяли – хорошая кандидатура на должность помощника, чьей работой будет проследить за решением множества мелких дел в лагере, пока Прентисс вместе с выбранным им вторым помощником занимался бы обороной лагеря и охотой.

– Не нравится мне это хмурое небо, – сказал Прентисс Андерсу. – Что-то назревает. Заставь всех колонистов приняться за работу по сооружению каких-нибудь укрытий как можно скорее.

– Через час или два все колонисты будут уже на новом месте, – ответил Андерс. – Правда, некоторым пожилым людям придется передвигаться медленно. Эта сила тяжести – она уже доводит некоторых из них до сердечного приступа.

– А как переносят эту силу тяжести дети?– спросил Прентисс.

– Что касается самых маленьких, а также грудных детей, то пока сказать что-либо определенное еще рано. Но дети от четырех лет и старше быстро устают и засыпают, а когда просыпаются, то как бы выскакивают из своего сонного состояния.

– Возможно, они в какой-то степени смогут адаптироваться к этой силе тяжести. – Прентисс подумал о том, что сказал ему утром Лэйк: «Так много из них таких молодых..., а когда ты молод, умирать всегда слишком рано».

– Возможно, Джерны совершили ошибку – возможно, детей землян не так легко убить, как они думали, – сказал Прентисс Андерсу. – И наша с тобой работа, как и работа всех колонистов, будет состоять в том, чтобы дать детям шанс доказать, что Джерны ошиблись.

Прентисс вновь вернулся в старый лагерь, проходя мимо места, где Джулия, девушка, ставшая приемной матерью Билли, готовилась к переходу в новый лагерь.

В этот день Прентисс видел Билли уже второй раз. В первый раз Билли еще не пришел в себя от горя и при виде своего дедушки не смог сдержать рыданий.

– Джерн ударил ее, – всхлипывая говорил мальчик, и его искаженное плачем лицо, задетое когтями хищника, вновь начало кровоточить. – Он причинил маме боль, а папы на было, а затем..., затем хищники убили ее...

Но ко времени второго прихода Прентисса у него уже было какое-то время осознать все происшедшее и поведение мальчика изменилось. Он, казалось, значительно повзрослел, выглядел почти мужчиной, оказавшимся на некоторое время в теле пятилетнего мальчика.

– Ну, вот мы и готовы, Билли, – говорила ему Джулия, поднимая свой скудный багаж и сумку Ирэн. – Бери своего плюшевого медвежонка и пойдем.

Билли подошел к медвежонку и нагнулся, чтобы поднять его. Затем он выпрямился и произнес что-то, напоминающее слово «нет». Он положил медвежонка обратно на землю, как бы прощальным жестом вытер пыль с его мордочки и с пустыми руками встал перед Джулией.

– Не думаю, что мне теперь захочется когда-нибудь играть с плюшевым медвежонком, – сказал он. – И я не думаю, что мне когда-нибудь вообще захочется играть.

Затем он зашагал рядом с Джулией, оставив медвежонка лежащим на земле и вместе с ним оставив навсегда слезы и смех детства.

***