Космические оборотни

— …который был избран по храмовому жребию представлять лордов в суде ярмарки в этом году. И не говорил ли также инопланетник Слэфид о другом родственнике Озокана, об Окерре, капитане стражи? Но все-таки никто не может ломать все законы и обычаи.

Моя уверенность увяла, потому что Малик не слишком быстро согласился со мной. Я видела, что он смущен, хотя и не опускал глаза. Он ведь был Тасса, и между нами всегда были правда и откровенность.

Я сказала:

— Есть что-то, чего я не знаю?

— Есть. Вскоре после полуденного гонга стражники взяли инопланетника Крипа Ворланда отвечать на жалобу Отхельма, продавца животных. На отряд напали всадники из-за границы ярмарки. Произошла схватка, и инопланетник исчез. Думают, что он вернулся к своим, поэтому глава жрецов приказал закрыть ларек Торговцев и их самих удалить с ярмарки.

— И ты мне этого не сказал?

Я не рассердилась, разве что только на себя: я не думала, что Озокан решится действовать. Я должна была бы лучше разобраться в нем и понять, что он из тех, кто готов на все и не думает о последствиях своих импульсивных действий.

— Наиболее разумно предположить, что он вернулся к себе на корабль, — продолжал Малик. — Все знают, что Свободные Торговцы держатся друг за друга. Вряд ли они верят в справедливость суда.

— Тогда это нас не касается, — чуть резче сказала я. — Вернее, не касается Тасса. Я знаю — мы связаны клятвой не вмешиваться в дела равнинных жителей. Но это мой личный долг, и я прошу тебя, по праву кровного родства, чтобы ты нашел капитана «Лидиса». Если Крипа Ворланда нет среди экипажа, расскажи капитану обо всем, что произошло.

— Мы не получили ответа от Древних, — возразил он.

— Я беру это на себя и отвечу за это перед весами Моластера.

Я дохнула на мой жезл, и он засиял серебряным светом.

— Что ты хочешь делать? — спросил Малик.

Но я знала, что он уже успел угадать ответ.

— Я пойду искать то, что должна найти. Но для моего ухода должна быть уважительная причина. Я не сомневаюсь, что теперь за мной будут следить глаза и уши и каждый мой приход или уход будет отмечаться.

Я медленно повернулась и посмотрела на клетки.

— Итак, мы ставим их в фургоны, а я беру Борбу, Ворса, Танталу, Симлу и этого.

И показала на клетку барска.

— Мы скажем, что они больны и я боюсь, как бы они не заразили остальных животных, и поэтому я вывожу их на некоторое время подальше.

— А этого зачем? — Он указал на барска.

— Для него эта причина как раз правильна. Может быть, на открытой местности его мозг поправится и можно будет коснуться его. А здесь ему все напоминает о прошлых мучениях.

Тень улыбки скользнула по губам Малика.

— Ах, Майлин, ты все еще не отказалась от своего плана? Ты по-прежнему думаешь о том, чтобы стать первой, единственной, кто принял барска в свою компанию?

Я тоже улыбнулась.

— Я терпелива, и у меня сильная воля. Я знаю, что буду командовать барском. Не этим, так другим, не сегодня, так завтра.

Я знала, что он считает это безрассудством, но с теми, кому приходит сообщение, никто не спорит, если это сообщение касается уплаты долга. Так что Малик впряг казов в ярмо фургона и помог мне разместить там тех, кого я выбрала. А клетку барска поставили отдельно и закрыли экраном. Как ни истощено было это создание, оно все еще следило за нами и рычало, когда мы приближались, и мои мысли не могли проникнуть в его мозг и победить безумие.

Мы поели, послали Уджана за жрецом, который присмотрел бы за нашей палаткой, пока Малик пойдет по моему поручению на «Лидис». Малик требовал, чтобы я подождала его возвращения, но во мне росло ощущение необходимости скорейшего отъезда, и я поняла, что ждать нельзя, нужно ехать.

Я уже была уверена, что инопланетник не среди своих, что он где-то в другом месте и в страшной опасности, иначе послание о долге не навалилось бы на меня так резко и без предупреждения.

Фургон шел не так быстро, да еще я должна была сдерживать шаг казов, пока мы были на виду у всех, потому что нельзя трясти больных животных, у любого наблюдателя возникнут подозрения. Все во мне требовало скорости и даже больше чем скорости. Я пустила казов легким шагом, когда проехала последний ряд палаток.

Кто-нибудь мог спросить, куда я поехала, хотя я осторожно объяснила причину своей поездки жрецу и Уджану.

Те, кого я выбрала сопровождать меня, хотя и ехали теперь в клетках, имели более острый ум и большую агрессивность, чем остальные. Борба и Ворс были из горных лесов. Они были длиной в четыре пяди, их тонкие хвосты были такой же длины, что и тело, мех черный. У них были длинные лапы с очень острыми когтями, которые они обычно прятали, но при случае выставляли, как лезвия мечей. Головы их увенчивались пучком серо-белых жестких волос, который плотно прижимался к черепу, когда они готовились к бою.

Они были по природе любопытны и бесстрашны, открыто шли на врага куда крупнее их и часто оказывались победителями. Их редко видели в низинах, и потому сейчас они вполне могли сойти за редких и ценных животных, которых мы боимся потерять.