Космические Рейдеры

Да это же… Помидор!

Жалкий, маленький полудохлый помидор! Такой же сморщенный, как и весь экипаж этого полудохлого корабля.

— Настоящее кулинарное чудо, правда, юноша? Такой пир у нас бывает только раз в год! Мы собирались провести его в следующем месяце, но по случаю вашего приезда решили ускорить событие.

Мне трудно было подобрать подходящие слова, но я смог что-то ответить. Вроде бы получилось достаточно нейтрально:

— Раз в год? Ничего себе! У вас настолько плохо с припасами?

— Никаких припасов у нас давно уже нет… Только нескончаемый контейнер порошкового концентрата, будь он проклят! Конвертер не дает ему истощиться, перерабатывая продукты нашей регулярной жизнедеятельности…

А вот теперь мне начинало становиться по-настоящему плохо.

— Стоп! Не надо об этом, пожалуйста. Что-то меня мутит…

— Ах да, здесь довольно душно. С вентиляцией у нас небольшие проблемы последние лет десять. Так вот, о чем это я?

— Нет-нет! Не надо больше о круговороте органики в замкнутой экосистеме корабля! Давайте лучше о помидоре.

— Да-да, помидор. Этот прекрасный представитель семейства пасленовых выращен в нашей оранжерее. Последней из еще функционирующих.

— Подумать только…

— Мы отказывали себе в лишней порции воды, чтоб поливать его. Холили, лелеяли… Удобряли своим…

— Ясно! Не продолжайте, я понял. Вам очень дорог этот помидор.

— Очень дорог! И мы предоставляем честь разрезать его ему нашему спасителю.

— Оу. Я польщен оказанной мне честью, спасибо. — стараясь сохранять спокойствие, я принимаюсь за дело.

Нож, конечно, мне выдали красивый, но помидор он резать не хочет. Интеллектуалы-гуманитарии ножи точить не умеют… Пиление не дает результатов — тонкая на вид кожица никак не поддается.

Если надавить чуть сильнее, то… Проклятый помидор с пукающим звуком размазывается по тарелке!

Бледная мякоть растекается, лица стариков мрачнеют. Морщины становятся глубже, тремор конечностей — сильней, а в глазах появляется недобрый огонек…

— Ты что наделал, сопляк⁈ Ты понимаешь вообще, ЧТО ты наделал???

— Простите, я не хотел… нож тупой…

— Это ты тупой! В наше время таких криворуких долбаков в открытый космос смывали! Вместе с отходами!

— Ну-у… зато, я сделал вам немного кетчупа…

— Ах вот ты как, щенок⁈ Еще издеваешься⁈ Да я сам сейчас из тебя кетчуп сделаю!

— Давайте лучше успокоимся и выпьем водички за прекрасных дам!

Почему-то никто не хочет поддержать мой тост.

— Целый год я ни на шаг не отходил от этого сраного помидора!!! — продолжал угрожающе скрипеть капитан Брюс. — А ради чего? Чтобы какой-то малолетний гаденыш все похерил???

— Постойте-постойте, давайте не будем горячиться!

— Сейчас ты увидишь, салага, чего стоит в бою настоящий земной капитан!

— Вы в своем уме вообще? Одну секундочку! Эй-эй, зачем вам нож?

— Лука, заходи справа, сейчас мы его… Хватит уже обжираться помидорами, хочу стейк с кровью!

Капитан изрыгает ругательства, хрустит суставами и пытается броситься на меня с ножом. Через стол дотянуться не получается из-за больной спины, и старикашка, шаркая ногами, ковыляет в обход.

Корабельный психолог с кашляющим криком вздымает над головой пластиковый табурет. Лицо старикана перекашивается так, словно это не полтора килограмма пластика, а огромная чугунная гиря. Однако отправить табурет в полет не получается — сведенные артритом пальцы разжимаются сами собой…

Капитан, смело ковыляющий в атаку, спотыкается об упавший табурет и с грохотом валится наземь. Экс-шалунья Александра охает, бросается к нему и зачем-то начинает делать искусственное дыхание. Чувствительная Вера, увидев это безобразие, закатывает глаза и падает в обморок…

Старичье копошится на полу бессмысленной кучей, мелькают тощие ноги и покрытые пигментными пятнами руки, раздаются хрипы, бульканья и стоны. Лишь маловменяемый радист Морзе закрывает глаза и, не меняя позы, засыпает….

Похоже, что самое время уносить ноги, пока финалом праздничного банкета не стало настоящее смертоубийство…

Слава звездам, качество зачастую важнее количества. Это я про соотношение моей силы и ловкости против суммарных характеристик всего старческого экипажа.

Пока они копошились, я успел выскочить из кают-компании, облачиться в скафандр и даже задраить за собой люк шлюзовой камеры.

Единственное, что не стал перетаскивать отсюда на свой корабль сваленное кучей ворованное барахло. Хрен с ним, обойдусь.

И только плюхнувшись в милое заднице родное кресло, я смог, наконец, свободно выдохнуть. Как же хорошо снова быть дома!

Так как большую часть времени в гостях я провел без скафандра, Молли оставалась в полном неведении. Потому незамедлительно начала приставать с расспросами:

— Кэп, что случилось? Вы весь какой-то помятый… Неужели действительно «Горячий космос» и цыпочки?

— Типа того, Молли. Только скорее «Мумии из Преисподней» и «Вечер живых мертвецов».

— Но сейчас-то вы уже в порядке? И что за контейнер у вас в руках?

— Ах да, контейнер! Так получилось, что это было единственное оружие, которым я рассчитывал защищать свою жизнь.

— Защищать жизнь? Кэп, вы притащили на борт старинное взрывное устройство? Что там внутри?