Космические скитальцы

— Нет, я могу! Я могу-у-у-у!!! — закричал Солштрих, и последний его звук повис над растаявшими вмиг берегом моря, песком, домиком…

Солштрих стаял, как тает свеча, сливаясь с поверхностью планеты. Впрочем, Соломон уже этого не видел. Он изо всех сил несся к космолету.

Первый толчок чуть не сбил его с ног. А до космолета было еще метров триста.

Толчки все усиливались. На поверхности Мозга появились трещины.

«Только бы успеть», — судорожно думал Сол, перепрыгивая через них. Некоторые из трещин уже достигали в ширину более метра.

Совершив очередной прыжок через пролом, Сол уцепился за неплотно закрытый люк, но рука соскользнула, и он полетел в образовавшуюся под ногами глубокую трещину…

Руки! Руки друзей! Крепкие и надежные руки, они подхватили его и втащили в космолет.

— Аварийный взлет! — закричал Сол, едва люк задраился.

— Хеопс здесь! — услужливо показал кота Поль.

Мозг? — Мэтью торопливо набирал команды старта.

— Шизофрения, как и было сказано, — улыбнулся Сол. — Кстати, где я читал эту фразу?

«Гарбич» оторвался в последнюю секунду. На месте, где только что стоял космолет образовалась гигантская трещина.

Райад расширялась изнутри, словно вылезала из кастрюли необъятная квашня. Из гигантских проломов в ее коре вырывались языки пламени. В конце концов она полностью превратилась в огромный огненный расползающийся шар. Он рос так стремительно, что, казалось, вот-вот настигнет корабль.

Но шар вдруг вытянулся в длину и с ослепительной вспышкой разделился надвое.

Теперь в иллюминаторе «Гарбича» была не одна, а две планеты. И одна из них быстро увеличивалась, загибаясь по краям наподобие пылающего блина. Наконец блин достиг гигантских размеров, приблизился к другой части, облепил ее и поглотил, словно был одним огромным ртом.

Затем победитель снова разделился…

— Что это с ней происходит? — спросил изумленный Мэтью, который стоял рядом с Солом и наблюдал этот космический катаклизм.

— Я задал ей вопросик на засыпку. Это старый схоластический вопрос — сможет ли она создать нечто больше и мудрее себя. Как видите, больше получается, а мудрее — никак.

— И что же, так будет до бесконечности? Сол пожал плечами.

— Поживем — увидим, таки, да…

Долго ждать не пришлось. Сменяющие, как в калейдоскопе, одна другую все более и более опухшие планеты Райад раскалились до голубого сияния. Заглатывание происходило с удивительной скоростью, словно профессионал глотал устриц.

И в конце концов, не выдержав одного из своих превращений, Райад взорвалась, рассыпав вокруг огненные снопы желтых искр и разлетающихся во все стороны уродливых ошметков.

Через несколько минут и остатки сгинули, оставив вокруг путешественников черное, глухое, без единой звездочки небо.

— Окончен бал… — почему-то грустно сказал Соломон, — погасли свечи…

Он смотрел в бархатную пустоту, и ему действительно было грустно. Так бывает, когда кончается невероятно трудное, опасное путешествие, потому что за это время ты успел приобрести настоящих друзей. Соломон сейчас бы не смог с точностью сказать, кто кого спас. Наверное, заслуга всех равна. Наверное, они добрая команда.

«Да, жаль будет с ними расставаться, — подумал Соломон Симпсон, бывший каторжник лунной БТУ, по прозвищу Эйнштейн. — На этот раз смотаюсь к Каину и Авелю, может быть, мне все удастся изменить. Таки, да…»

Грустно было и Полю. Темнота всегда вызывает невеселые мысли. В последнее время к французу они стали наведываться чаще. А это значило, что он потихоньку становился человеком.

«Они неплохие ребята, — думал он. — Жаль только, картишки не любят… А если все-таки попытаться уговорить Сола раскрыть секрет машины времени. Таких дел можно натворить!»

Сайрус искоса поглядывал на нежно обнявшихся Мэта и Лину и по-доброму завидовал им.

«Надо будет выстругать им колыбельку, — подумал он. — А Солу очень пойдет хорошая резная трубка. Полю я сделаю трость. Он такой пижон. Если бы Зеброчка так глупо не погибла, я бы сделал из нее хорошую жену…»

Ну а Мэт и Лина?

Наверное, мыслей у них не было вообще. Или они были такие сумбурные и страстные, что пересказать их нет никакой возможности. Словом, они были счастливы.

— Смотри, дорогая, — сказал Мэт, — я дарю тебе вот эту звезду!

— А я тебе вон ту! — ответила Лина.

— А я тебе ту россыпь!..

В черном небе загорались звезды…