Космические скитальцы

Это казалось тем более нелепым и смешным, что летела она именно на Луну, обустроенную вдоль и поперек, как сама Земля, и такую же скучную. Старую добрую Луну, куда летают без инструктора даже десятилетние приготовишки из навигаторских школ, и где немало лет служит в чине начальника БТУ ее родной отец.

Шестое чувство подсказывало Лине, что опасность подстерегает ее именно там, на Базе технической утилизации, как официально именовался вверенный ее отцу секретный объект, но она-то знала, что это была за база!

Лина с отвращением вспоминала, сколько высоких кабинетов ей пришлось обойти, скольким высоким порогам поклониться, прежде, чем она выхлопотала официальное разрешение посетить Базу, да и то в порядке исключения (под личную ответственность папаши, как никто другой заинтересованного в сохранении тайн своего заведения) и с многочисленными ограничениями. Самым унизительным казалось ей то, что женщин на территорию Базы не допускали принципиально с момента ее основания. Поэтому Лине приходилось встречаться с отцом в расположенных неподалеку станционного типа лунных городах Мунзтауне и Энчжелвилле. Теперь ей предстояло стать первой из дочерей Евы, проникшей за ограду этого мужского и отнюдь не райского сада.

Управляемый автопилотом корабль медленно заходил на посадку в распахнувший свои тяжелые створки гигантский грузовой порт БТУ. Это был новенький межгалактический фрегат самого высокого класса. Таких кораблей сроду не видали на Луне. Они ее попросту игнорировали. Настоящее чудо техники, он способен был преодолевать немыслимые расстояния.

Пост орбитального контроля выдал разрешение на посадку, и вскоре Лина оказалась на Базе, с удивлением чувствуя, что утратила к ней всякий интерес.

— Девочка моя, ты опять выросла! — увидев Лину, воскликнул по обыкновению отец и бросился обнимать ее и похлопывать. — Мамма миа, раньше ты росла все вверх да вверх, а теперь все больше местами, ха-ха!

Лина смущенно зарделась. С первой минуты ее не покидало неотвязное чувство стыда, будто бы она разгуливала по территории Базы голышом. Странного в этом ничего не было, если учесть, что вокруг были одни мужчины, из которых большинство годами не видели женщин.

А Лина была красива той особенной и страстной красотой, которая отличает девушек с Аппенинского полуострова. Своими формами она без труда затмила бы любую знаменитую секс-бомбу, а накалом таившегося в ней любовного пламени испепелила бы любого мужчину, если бы таковые не перевелись. Шелковистая гладкость ее смуглой кожи, блестящие, словно маслины, черные глаза с томной поволокой, сбегающие по плечам вьющиеся черные волосы и грациозно соблазнительные движения круглой попки с первого взгляда пробуждали у мужчин давно забытые страстные инстинкты. О, если бы они умели их должным образом удовлетворить!

Но мужчины пошли не те. Это с горечью рано или поздно осознавала каждая женщина. И Лина отнюдь не составляла исключения.

После эмоциональной, по причине неумеренной жестикуляции, встречи с отцом и небольшого отдыха, Лине, как и было обещано, предоставили возможность осмотреть Базу.

Но ей неинтересны были технические подробности, компьютерные чудеса и новости робототехники.

Наметанным глазом Лина сразу заметила, что лица трудившихся повсюду заключенных, с виду вполне опрятных и здоровых, вовсе не светились от счастья, что составляло разительный контраст с упитанными физиономиями охранников, которые едва увидев ее, точно по команде, начинали идиотски скалить зубы. Лине не терпелось переговорить с кем-либо из этих парней в серых арестантских комбинезонах. Но все ее попытки заговорить с заключенными были тщетны. Ее к ним не подпускали.

Единственная возможность что-либо разузнать была связана с необходимостью избавиться от сопровождающих. Но тут сама судьба пришла Лине на помощь.

Едва сопровождавших журналистку офицеров отгородила проезжавшая платформа с контейнерами, как Лина нырнула в первую попавшуюся дверь и была такова.

Она нашла ангар и запустила магнитоплан, управлять которым было так же просто, как велосипедом.

О, упоительное чувство свободы! Что ни говори, в каждом журналисте неизбежно есть что-то от шпиона: извечное желание узнать, самому оставаясь неузнанным…

Разогнанный до предельной скорости, магнитоплан мягко скользил по вьющимся каналам коридоров, в лабиринтах сложных и, на первый взгляд, бессмысленных конструкций, сквозь мелькание света и тьмы, среди оглушительного грохота и мертвенного безмолвия. Лина нарочно задала аппарату самую нелепую программу, чтобы, если продвижение его контролируется на центральном посту охраны, никто не сумел угадать ее конечной цели.

Потом, направив магнитоплан на автопилоте в одиночное плавание, она бесстрашно зашагала в темноту огромного тоннеля.