Космические скитальцы

— И все же я чувствовал бы себя лучше, если бы летел позади, вместе с ними, — уныло заметил Джо.

— Серьезный саботаж на заводе? — спросил второй пилот. — Круто.

— Саботаж? Нет. Откуда там взяться саботажу? — удивился Джо.

Второй пилот мягко заметил:

— Не все с нетерпением ждут взлета Космической Платформы. Не все! Как ты вообще думаешь, в чем заключается самая важная проблема на месте строительства Платформы?

— Не имею понятия, — признался Джо. — Снижение взлетного веса? Но ведь есть новое ракетное топливо, которое, как предполагается, подходит для того, чтобы поднять Платформу на орбиту. Разве не это было основной проблемой? Создать ракетное топливо с достаточной подъемной силой на фунт?

Второй пилот отпил кофе и скорчил гримасу. Тот был недостаточно горячим.

— Приятель, — сухо заметил он, — это было нетрудно! Это сделали парни с логарифмическими линейками. Но самая большая проблема в строительстве новой луны для Земли состоит в том, чтобы ее не взорвали еще до того, как она сможет подняться в космос! Существуют такие джентльмены, которые процветают, занимаясь силовой политикой. Они понимают, что как только Платформа поплывет в космосе вокруг Земли с набором управляемых ракет с атомными боеголовками на борту, политике с применением силы придет конец. Поэтому они делают все, что в их силах, чтобы сохранить мир таким, каким он был всегда — только с одной луной и со множеством армий. И они делают ради этого немало, если хочешь знать!

— А я слышал… — начал было Джо.

— Ты не слышал и половины всего этого, — заявил второй пилот. — В связи с этим конкретным делом Воздушный Транспорт потерял почти столько же самолетов и больше людей, чем в Корее, когда там происходили большие события. Но там, куда мы направляемся, идет строго локализованная горячая война. Драка без правил! Разве не слышал?

Это казалось Джо преувеличением, и он вежливо ответил:

— Я слышал, что там идет что-то в стиле политики плаща и кинжала.

Пилот допил свой стаканчик и отдал его второму пилоту. Сказал:

— Он думает, что ты его разыгрываешь, — и вернулся к созерцанию приборов и вида, открывавшегося за прозрачным пластиком окон кабины.

— Он так думает? — второй пилот обратился к Джо. — Вокруг вашего завода ведь бывают проверки секьюрити? Их не для развлечения туда поставили. А в том месте, где строится Платформа, все еще жестче.

— Секьюрити? — спросил Джо. Он пожал плечами. — Мы знаем всех, кто работает на заводе. Мы знали их всю жизнь. Они с ума начнут сходить, если мы станем вводить строгости. Мы ни о чем не беспокоимся.

— Хотелось бы мне посмотреть, — скептически заметил второй пилот. — И вокруг завода нет никакой колючей проволоки? И нет идентификационных бэйджей, которые вы носите на предприятии? И нет офицера-охранника, который каждые пять минут вопит: “Караул”? Для чего все это, как ты думаешь? Вы же построили эти управляющие гироскопы! У вас непременно должна быть служба безопасности!

— Но у нас ее нет, — настаивал Джо. — Совсем нет. Заводу уже восемьдесят лет. Мы начинали с изготовления повозок и плугов, теперь производим инструмент и прецизионное оборудование. Это единственная фабрика в округе, и каждый, кто там работает, вместе со всеми другими ходил в школу. И так же в случае наших отцов, и мы все знаем друг друга!

Второй пилот все равно не поверил.

— Без шуток?

— Без шуток, — заверил его Джо. — Во время Второй мировой войны единственный шпион, который сумел взбудоражить деревню, оказался агентом ФБР. Он разыскивал шпионов. Местный полицейский запер его в кутузку, отказываясь верить документам. Пришлось прислать кого-то из Вашингтона, чтобы вызволить его из тюрьмы.

Второй пилот неохотно ухмыльнулся.

— Может быть, такие места и существуют, — с завистью сказал он. — Вам следовало строить Платформу! Но здесь работа идет совсем по-другому. Мы даже с девицей не можем поговорить без предварительного разрешения службы безопасности, и не можем говорить с незнакомыми людьми или выходить в одиночку после наступления темноты…

Пилот крякнул. Тон второго пилота изменился.

— Не так уж все и плохо, — признал он, — но все же плохо! Все на самом деле плохо! На прошлой неделе мы потеряли три самолета. Думаю, ты бы призвал к акции против саботажников. Один самолет разлетелся на куски в воздухе. Саботаж. Он вез важное оборудование. Другой потерпел аварию на взлете; он нес невосстанавливаемое оборудование. Третий, снижаясь для посадки, потерял управление и воткнулся во взлетное поле. Остатки приходилось отскребать. Этот вот корабль подвергался тщательному осмотру две недели назад, и после этого мы четыре полета подряд летали, скрестив пальцы на удачу. Впрочем, похоже, с ним все в порядке. Мы прогнали его по всем проверочным тестам. Но я не могу надеяться на спокойную старость, пока Платформа не уйдет за пределы атмосферы! Кто-кто, но только не я!

Он прошел к выбрасывающему устройству и сунул туда пустой стаканчик.