Космические тайны курганов

Такое «уничижение» обусловливалось рядом причин: действительно большей значимостью земледельцев и скотоводов, более поздним по сравнению с ними выделением ремесленников, но главным было родство их с подземными («воспроизводящими»), а не небесными («сияющими») божествами. К тому же в первобытном обществе отсутствовало иерархическое противопоставление верха и низа; любое место почиталось, раз оно было необходимо общине. И почиталось тем более, чем необходимее было. Так, мастерство вождей и жрецов оказалось наиболее почитаемым не потому, что они «обманули народ» или же «захватили права», а в силу резкого возрастания значимости управленческого труда (а именно к нему относится любая власть) в период крушения извечных устоев первобытнообщинного строя.

Вожди и жрецы стали первыми «теоретиками» выявления и изучения причинно-следственных связей.

Восприятие пространства и времени является основным критерием качеств и личного и общественного ума.

В первобытную эпоху с присущим ей мифологическим сознанием пространство и время представлялись весьма необычно, с точки зрения современного человека, конечно. Они не разделялись; разве что в восприятии времени преобладало ощущение цикличности, а в восприятии пространства — предметности.

В мифах мы не найдем абстрактных «земли обетованной» или «страны благоденствия» последующих классовых формаций, но обнаружим более конкретные «чудесный дворец» или «молочные реки с кисельными берегами». Сама «земля» в те времена означала не что иное, как плодородный слой почвы, а «родина» — место, где был рожден человек и где родился его мифический предок. С уверенностью можно сказать, что для племени степных скотоводов, воздвигнувшего курган в виде беременной или рожающей богини, именно он и был родиной.

Установлено, что пространство представлялось первобытному человеку безмерным. Он мог то всю родину сузить до места у очага, то землянку представить Вселенной. Это мы определяем набор магических предметов как «украшения или амулеты в виде молоточковидных булавок и орнаментированных блях», а для древних людей они были и моделью мироздания и инструментами воздействия на него. Это для нас «Солнце» — Сурья, свертывающий дневной небосвод, поэтический образ, а создатели соответствующего гимна «Ригведы» считали эту картину реальностью.

Вследствие предельной конкретизации пространства, снятие противоречий, как скажет современный философ, или героические деяния, как представлял себе снятие противоречий первобытный человек, происходили на рубеже благого и пагубного, бытия и небытия. В мифе это место предстает «не-нашим (небесным или подземным) миром», но в быту его заменителем выступало святилище или кладбище…

Но если пространство мы еще кое-как можем признать вещью, то время пространством — никак! Как же пришли к такому представлению первобытные люди?

Основная причина неразвитости представлений о времени заключалась в том, что оно еще не дифференцировалось в человеческом сознании на прошлое — настоящее — будущее. Царило вечное прошлое, напрочь завалив настоящее глыбами традиций. Будущее представлялось до чрезвычайности смутно: что-то вроде многократно переживаемого события, которое уже случалось если не с тобой, так с твоим соплеменником или предком, жившим «вначале».

Такая невероятная, с точки зрения современного человека, нерасчлененность времени вытекала из консервативной сущности первобытной культуры: она ведь была детищем природы, развитие которой протекает сравнительно медленно, незаметно, циклично. Но так было до появления на Ближнем Востоке около десяти тысячелетий назад производящего хозяйства — земледелия и скотоводства. Оно породило так называемую «Великую неолитическую революцию» длительностью в… 50 веков!

Рис. 25. Магические амулеты с символикой повозок и небесных светил.

С позиции новой и новейшей истории столь длительный срок невозможен: ведь любая революция — это скачок в процессе поступательного эволюционного развития, это быстротечный переход накопившегося количества изменений в новое качество. Но стоит взглянуть на эти 50 веков с вершины 3 000 000-летней предыстории человечества, прошедшей под эгидой присваивающего хозяйства, как картина сразу меняется: на «неолитическую революцию» приходится всего 2,4 минуты из прожитых человечеством суток, и такое же время развивается порожденная ею цивилизация (государственность).

Словом, оторвав пуповину человечества от природы, производящее хозяйство сорвало тем самым пломбу с часов истории. Счет времени, который вели до этого (археологи, во всяком случае) на десятки тысячелетий, пошел на столетия… годы… часы и минуты… Люди стали ценить время: учет прошлого стал важен, контроль над настоящим — жизненно необходим, а пренебрежение к будущему — смерти подобно!

Но вернемся ко временам, когда люди только-только заметили ускорение бытия.