Космические течения

– Я помню только последнюю её часть, – с болью в голосе отозвался Рик. – Последние несколько дней. Ещё мне вспоминается что-то из совсем далёкого прошлого. Кажется, когда я впервые заговорил, мы отправились к доктору. Всё очень смутно… Нет, ничего больше не помню.

– Кое-что вы всё-таки вспомнили. Вы помните о грозящей Флорине опасности?

– Да, да. Это стало первым моим воспоминанием.

– Но вы не помните, что последовало за этим? Вы высадились на Сарке и встретились с мужчиной.

– Не могу вспомнить! – простонал Рик. – Не могу!

– Попытайтесь!

Рик поднял лицо, на лбу выступили капли пота.

– Я вспомнил слово.

– Какое слово, Рик?

– Оно не имеет смысла.

– Тем не менее скажите его нам.

– Воспоминание о нём ассоциируется у меня со столом. Это было давно, очень давно, всё как в тумане. Я сижу. Кажется, напротив сидит кто-то ещё. Потом он стоит и смотрит на меня сверху вниз. А потом это слово.

– Какое? – терпеливо спросил Абель.

Рик сжал кулаки и прошептал:

– Файф.

Все, кроме Файфа, вскочили на ноги.

– Я же вам говорил! – завизжал Стин и зашёлся визгливым, булькающим смехом.

Глава 17. Обвинитель

– Давайте покончим с этим балаганом, – сказал Файф, старательно сдерживая свой гнев.

Ему пришлось подождать, наблюдая с суровым и бесстрастным видом, как остальные успокаиваются и рассаживаются по местам. Рик наклонил голову и, до боли зажмурившись, начал «прощупывать» свою память. Это доставляло мучительную боль. Валона крепко притянула его к себе и принялась тихонько баюкать, поглаживая по щеке.

– Почему же «балаган»? – дребезжащим голосом спросил Абель.

– А разве нет? – возразил Файф. – Вы добились этой встречи шантажом. Однако знай я, что меня ждёт судилище, на котором в качестве прокуроров и присяжных будут выступать перебежчики и убийцы, отказался бы, несмотря на вашу угрозу.

– Это не суд, сэр, – с холодной официальностью ответил Абель. – Профессор Юнц здесь для того, чтобы спасти сотрудника МПБ, как велит ему честь и долг. Я защищаю интересы Трантора в столь непростое время. Совершенно очевидно, что Рик и есть пропавший пространственный аналитик. Мы можем немедленно покончить с этой проблемой, если вы согласитесь передать Рика профессору Юнцу для дальнейшего освидетельствования и опознания. Разумеется, нам потребуется ваша помощь в поиске преступника, ответственного за психозондирование. Кроме того, нам нужны гарантии, что подобное впредь не повторится в отношении работников службы, стоящей превыше региональной политики.

– Сколько громких слов! Абель, шила в мешке не утаишь, ваши планы мне совершенно ясны. Что произойдёт после того, как я отдам вам этого человека? Склоняюсь к мысли, МПБ найдёт именно то, что хочет найти. Бюро может сколько угодно заявлять о своей независимости, однако не секрет, что их годовой бюджет на две трети спонсируется Трантором. Сомневаюсь, что хоть один мало-мальски разумный наблюдатель сочтёт Бюро по-настоящему нейтральной организацией. Выводы, которые они сделают в отношении этого человека, пойдут на руку имперским поползновениям Трантора. Какие именно выводы – спросите вы. Тоже очевидно. К этому человеку начнёт «возвращаться память». День за днём МПБ будет публиковать бюллетени о состоянии его здоровья. Он припомнит всё новые и новые подробности. Сначала моё имя. Затем моё появление. Потом мои слова. Меня торжественно признают виновным. Последуют требования возместить убытки, Трантор окажется «просто вынужденным» временно оккупировать Сарк, однако нет ничего более постоянного, чем временное. Есть пределы, за которыми любой шантаж теряет силу, и вы, господин посол, таковых достигли. Если хотите получить этого человека, высылайте за ним военный флот.

– О применении силы речь пока не идёт, – возразил Абель. – Тем не менее я заметил, что вы избегаете открыто опровергать подспудное обвинение, прозвучавшее в последних словах аналитика.

– Потому что не услышал обвинения, которое требовалось бы опровергать. Он вспомнил некое слово – вернее, он так утверждает. И что дальше?

– Считаете, это слово ничего не значит?

– Абсолютно. «Файф» – знаменитейшее имя на Сарке. Даже если допустить, что так называемый пространственный аналитик искренен, за целый год на Флорине он мог услышать его от кого угодно. Не говоря уже о том, что он прибыл на Сарк на корабле вместе с моей дочерью. Ничего странного, что моё имя возникло в его памяти. Между тем он может и врать. Тогда все его «воспоминания» – просто хорошо отрепетированный фарс.

Абелю нечего было возразить. Он поглядел на остальных. Насупленный Юнц молча потирал подбородок. Стин глупо ухмылялся, бормоча что-то себе под нос. Флоринианский староста тупо созерцал свои коленки.

Заговорил Рик.

– Послушайте. – Он вырвался из объятий Валоны и встал.

Его лицо побледнело, во взгляде сквозила боль.

– Грядёт ещё одно откровение? – хмыкнул Файф.