Космические течения

Если бы Сэмия не… Ладно, что уж теперь об этом. Он сам потакал ее своеволию, винить теперь надо лишь себя самого. Дочь не стала ни извиняться, ни оправдываться. Честно рассказала, как пыталась поиграть в галактическую шпионку и чем все закончилось. Без утайки поведала о своем горьком позоре, надеясь на отцовское понимание. И она его получит. Получит, пусть даже ему придется разрушить все то, что он с таким трудом создавал.

— К этой встрече меня принудили. Не вижу надобности что-нибудь говорить. Я здесь, чтобы слушать, — произнес Файф.

— Кажется, Стин хочет вам что-то сказать, — ответил Абель.

Взгляд Файфа налился презрением. Заметив это, Стин взвился как ужаленный:

— Вы сами заставили меня переметнуться к Трантору, Файф! Нарушили принципы автономии. Право слово, неужели вы рассчитывали, что я это стерплю?

Файф промолчал. Абель, не без толики презрения, оборвал Стина:

— К делу, Стин. Вы утверждали, вам есть что сказать? Вот и говорите.

— И скажу! — На желтоватых щеках Стина выступил нездоровый румянец. — Я не претендую на лавры великого детектива, каким себя воображает Файф, но мозги у меня на месте. Да, на месте. И думать я умею. Вчера Файф рассказал нам байку о таинственном предателе, которого он именовал Иксом. Однако я ни на минуту ему не поверил. Вся эта история понадобилась для того, чтобы объявить чрезвычайное положение. Меня не одурачишь.

— То есть никакого Икса нет? — спокойно спросил Файф. — Зачем же тогда вы удрали? Беглец сам расписывается в своей вине.

— Да ну? Право слово! — вскричал Стин. — Я бежал из горящего здания, пусть даже огонь зажег кто-то другой.

— Не тяните, Стин, — сказал Абель.

Стин облизнул губы и какое-то время созерцал свои ногти. Потом, потирая пальцами, продолжил:

— И тогда я подумал: зачем Файфу изобретать такую запутанную и мутную историю? Не его стиль, право слово. Не похоже на Файфа. Уж я-то его знаю. Мы все его знаем. Ваше превосходительство, у него воображения — ноль. Грубый мужлан, почти как Борт.

— Абель, он собирается говорить что-нибудь по существу? — Файф поморщился. — Или так и будет переливать из пустого в порожнее?

— Продолжайте, Стин, — поторопил нобиля посол.

— Я продолжу, если меня не будут то и дело перебивать! О, великий космос! На чьей вы стороне, Абель? В общем, я спросил себя (сразу после ужина): зачем такому, как Файф, измышлять подобную историю? Ответ напрашивался сам собой. Выдумать ее он не мог — по крайней мере самостоятельно. Следовательно, история правдива, и патрульных убили, хотя это Файф как раз вполне мог организовать.

Файф только пожал плечами.

— Но кто же тогда Икс? — продолжил Стин. — Это не я — право слово, кому и знать, как не мне. Тем не менее Файф прав, такое под силу лишь великому нобилю. А какой великий нобиль в курсе всего случившегося? Кто из великих нобилей уже год пугает остальных байкой о пространственном аналитике и тем, что он называет «объединенными усилиями», а я зову «диктатурой Файфа»? Я вам скажу, кто у нас Икс.

Стин встал. Его макушка вышла за пределы куба-приемника и исчезла.

— Икс — это сам Файф! — И Стин ткнул в него дрожащим пальцем. — Больше некому. Он нашел аналитика, убрал его с дороги, когда увидел, что никто из нас не проникся глупыми намеками, а потом, подготовив военный переворот, вновь вытащил того на свет.

— Он закончил? — Файф устало посмотрел на Абеля. — Если да, то удалите его. Своим присутствием он оскорбляет порядочных людей.

— Не желаете прокомментировать слова Стина?

— Разумеется, нет. Что тут можно комментировать? Человек в отчаянном положении скажет все что угодно.

— Вы не можете просто так отмахнуться, Файф, — сказал Стин.

Он затравленно оглянулся на остальных. Его глаза сузились, кожа у носа побелела от напряжения. Он так и остался стоять.

— Послушайте, Файф заявил, что его детективы нашли в кабинете врача истории болезней. Доктор якобы погиб в случайной аварии, после того как обследовал аналитика и поставил ему диагноз «психозондирован». Еще Файф утверждает, что авария — дело рук Икса, испугавшегося, что ученого опознают. Именно так он и говорил. Спросите его, спросите!

— Ну, говорил, и что с того? — поинтересовался Файф.

— А вы спросите, как к нему попали записи врача, погибшего несколько месяцев назад. Право слово, да они просто уже были у него.

— Глупости, — ответил Файф. — Господа, мы теряем бесценное время. Другой врач принял практику умершего, вот и все. Или вы думаете, что истории болезней уничтожают после смерти медика?

— Нет, мы так не думаем, — сказал Абель.

Стин открыл рот, потом закрыл и сел на место.

— Ну? Что дальше? — тихо спросил Файф, в его голосе звучала горечь. — Новые обвинения? Хоть что-нибудь определенное?

— Стин высказался, и ладно. У нас с Юнцем к вам другое дело. Мы хотим видеть пространственного аналитика.

Файф, чьи руки до этого лежали неподвижно, вцепился в край столешницы. Густые черные брови сошлись на переносице.

— У нас действительно сидит под арестом умственно неполноценный мужчина, именующий себя пространственным аналитиком. Я прикажу доставить его сюда.