Космические волки: Омнибус

— Не стану отрицать, брат, — обратился Къярлскар, опустив клинок и тяжело дыша. — Ты вовремя.

Ярл Двенадцатой свирепо взглянул на него. Несмотря на надетый шлем, гнев старого лорда был осязаем.

— Ты глупец, Арвек, — прошипел он. — Харек может погубить себя своим безумием, но у тебя нет причины быть с ним.

— Я дал клятву, — возразил Къярлскар так, словно не было необходимости говорить что-то еще.

Впереди объединенные стаи волчьей гвардии пробивались на север, рубя и расстреливая снова собирающуюся стену прочной обороны.

— В этот раз он переоценил самого себя, — сказал Ойя. — Ты сам видишь. Это место пропитано колдовством, и его клинки ему не помогут.

— Цель — пирамида.

— А что если и так? — спросил раздраженный Аркенджо. — Если мы не можем убить слуг, какие шансы у нас против господина? Сейчас есть только один выход — пробиться к нему и увести с собой, чтобы спасти, что сможем из этой порожденной Хелем выходки. И это больше никогда не должно повториться. Будь прокляты клятвы — его кошмары погубят всех нас.

На миг показалось, что Къярлскар хочет возразить. Тактическая ситуация по-прежнему была опасной. Аркенджо дал им шанс вырваться, но равновесие скоро снова нарушится.

— Да будет так, — ответил ярл Четвертой, снова готовясь к битве. — Мы все еще можем добраться до него.

Аркенджо отстегнул оружие — топор с длинной рукоятью — и встал рядом с Къярлскаром. Два Волчьих лорда под безумными небесами в покрытой рунами и блестящей от ливня броне зашагали обратно к передовой.

— Транспортники вызваны, — мрачно сказал Аркенджо. — Клянусь Всеотцом, будем надеяться, что они прибудут не слишком поздно.

Железный Шлем наступал по длинному мосту. Он чувствовал тяжесть сконцентрированного впереди колдовства, набухающего, как опухоль внутри вскрытой оболочки пирамиды. Ветер неистовствовал, стихия срывала шкуры с доспеха воина, но величайшим ужасом по-прежнему было это.

Великий Волк знал как никогда за всю свою долгую военную жизнь, что он был там, наблюдая, собираясь с мыслями, обдумывая ход битвы. Как и, наверное, на Просперо, Повелитель Чар наблюдал за истреблением своих слуг сынами Фенриса, выжидая до самого конца, прежде чем появиться самому.

Великий Волк убивал без всякого удержу. Представления о тактике давно забылись, поглощенные жгучей необходимостью прорваться на вершину и бросить вызов существу, которое присутствовало в его снах на протяжении смертной жизни.

— Я уничтожу тебя! — закричал он безумным, почти чужим голосом.

До него доносились обрывки вызовов по радиосвязи от тех воинов его роты, что находились в зоне досягаемости, но он не обращал на них внимания. Даже на Траска и Фрея — они были слишком медленными, слишком увязшими в жерновах побоища. Только он, наследник Бьорна и Русса обладал физической силой, чтобы разбить последнюю печать, добраться до вершины и войти в святилище самого проклятого.

Перед ним в бушующем шторме возвышались огромные золотые врата с разбитым сводом. На капителях были высечены непонятные Волку слова. За вратами находилась сама пирамида, по-прежнему терзаемая молнией, словно копье пронзающей небеса и сотрясающей землю.

Железный Шлем не останавливался и ни разу не сбился с шага. Он чувствовал, как злобная сущность впереди слабеет, готовясь ускользнуть в царство, из которого она просочилась в реальный мир.

— Ты встретишься со мной! — закричал он, ворвавшись через руины ворот внутрь огромной пирамиды.

В тот же миг, словно поднялся огромный занавес, и звуки бойни стихли. Дождя не было, а воздух больше не кричал. Небеса потемнели, затянутые старыми, неподвижными облаками. Пыль под ногами превратилась в густую, пропитанную кровью жижу.

Он повернулся и увидел, что сломанные врата обрамляют мир, который он покинул. Фиолетовые облака по-прежнему находились там, как и битва, кипевшая столь же неистово без него, как и до того с ним.

Железный Шлем снова посмотрел вперед. На полу лежали целые груды разбросанных книг, вырванных из железных футляров, в которых они хранились. Среди крови и пыли виднелись длинные белые перья, похожие на иглы, все они были растоптаны, а большинство — сломаны.

Железный Шлем медленно направился вперед, не выпуская клинка из руки. В высоких сводах отдавалось эхо его шагов. Над головой нависали темные небеса. Харек остановился только, когда дошел до центра здания, где четыре сгоревших бруса устремлялись к разрушенной вершине. Здесь не было ни души, только останки эпох.

Железный Шлем настороженно кружил, чувствуя гигантскую мощь, гудящую под плитами. Она была холодной, жутко холодной, но сбежать от нее было нельзя — здесь, вместе с Великим Волком находилось нечто, наблюдающее за ним, следящее за каждым его шагом.

— Покажись! — заревел Железный Шлем, и слова повторились эхом снова и снова, прежде чем затихнуть.