Космический беглец

– Тысячу франков… Сюда, пожалуйста, господин инспектор, дверь налево. Видите, молоко так и не тронули.

Слесарю пришлось повозиться. Ключ здорово заклинило. Пришлось ломать замок.

Малу, задушенная, мертвее не бывает, лежала поперек кровати, как и можно было ожидать, голышом.

Ну вот, опять возникла эта загадка “запертой изнутри комнаты”, в которую мне за годы службы уже приходилось упираться рогами… пока не обнаруживался какой-нибудь пустячок, позволявший распутать дело.

Но на сей раз рассчитывать на это, похоже, не приходилось. Помимо двери, были наглухо закрыты и двойные окна. К тому же квартира Малу находилась на четвертом этаже, а пройти через соседние помещения было абсолютно невозможно. Ни камина, ни каких-либо других выходов. Одним словом, полностью закрытое помещение. А преступник испарился.

Я перебрал в уме все возможные варианты.

Самоубийство? Исключено, так как задушить самого себя с такой свирепостью просто невозможно.

Девушка убита где-то в другом месте, а потом принесена сюда? Но и в этом случае убийца не смог бы выбраться из комнаты.

Сообщник извне? Кто тогда закрыл дверь на ключ изнутри? Малу? Но она погибла сразу, убийца жестоко расправился с ней… не без того, однако, чтобы перед этим не попользоваться ее прелестями.

– Вы уверены, что она пришла вчера вечером к себе с мужчиной?

– Никаких сомнений на этот счет, господин инспектор. Я видела его столь же отчетливо, как сейчас вас.

– Как выглядел этот человек?

– Э-э-э… высокий брюнет, усы щеточкой, родинка вот тут - между глазом и левым ухом, в петлице - розетка Почетного легиона

[42].

– Все?

– Ах, нет. Когда… когда он сунул мне… банкнот, я заметила, что у него не хватает кончика мизинца на правой руке.

– Кончика мизинца? Вы уверены в этом?

– О! Разумеется. Я даже подумала…

– Ладно, ладно. Пожалуй, хватит. И вы не видели, как этот мужчина выходил от нее?

– Нет. Я прибиралась на лестнице уже за полночь. Он просто не мог пройти незаметно.

– Хорошо, что было потом?

– Заснула я в эту ночь очень поздно. Так что наверняка услышала бы его шаги.

– Ну, это как сказать! Он ведь мог спускаться очень осторожно.

– Исключено! Последние три ступеньки лестницы так скрипят, что я всегда реагирую на этот звук. Сплю - и все равно слышу. Я даже как-то сказала хозяину…

– Конечно, конечно… А если вверх?

– Что “вверх”?

– Предположим, он не спустился из комнаты Малу, а поднялся.

– Но все номера заняты. Так что…

– Действительно.

– Впрочем, он не мог ни подниматься, ни спускаться, потому что не выходил ни через дверь, ни через окна.

Да, классическая тайна запертой изнутри комнаты, в которой совершено преступление. Онорин в логике не откажешь.

Судебно-медицинский эксперт определил, что смерть Малу наступила примерно в двадцать три часа тридцать минут.

Не много же времени потребовалось этому типу с укороченным мизинцем, чтобы провернуть с ней свои делишки, а затем расправиться. Но, черт побери, как же он все-таки выбрался из комнаты?

Я явно поплыл в этом деле, причем так, как никогда за все годы службы. Сил я не жалел: поднял все центральные архивы, изучил множество фото, результаты полицейских облав, поспрашивал друзей, не припоминают ли они человека с покалеченным мизинцем. Впустую.

Я перевернул вверх дном весь “Магали”, замучил расспросами девочек, не упустив, естественно, и незабвенную Еву. Пусто! Никто его не помнил. Самое удивительное, что никто даже не заметил, как он входил в заведение. Получалось, что он оказался за стойкой бара как бы внезапно, словно по мановению волшебной палочки. Создавалось нелепое впечатление какого-то видения, поскольку, как только в допросах доходили до этого момента, все немедленно начинали нести маловразумительную околесицу.

Только бармен дал кое-какие показания, согласившись их подписать.

– Да, точно: у него были усы щеточкой. И розетка Почетного легиона… Никогда раньше среди посетителей его не примечал.

– А как насчет родинки вот в этом месте?

– Вы знаете, инспектор, здесь столько болтается народу…

– А руки, неужели не заметили ничего особенного в них?

– Э-э-э… нет, честно говоря. Сколько ни ломаю голову - все напрасно.

– Не помните, в котором часу он появился?

– Где-то около одиннадцати. Как раз объявили о выступлении Евы.

– Может, произошел какой-нибудь незначительный инцидент, совсем пустяковый? Ведь это могло бы послужить зацепкой…

– Да нет… Хотя… Действительно! Именно в этот вечер уезжала Полетт.

– Кто такая?

– Это подружка Малу. Да, вы правы, она еще подошла попрощаться как раз в тот момент, когда Малу собиралась уходить вместе с этим мужчиной… Полетт собиралась прошвырнуться в Испанию на месячишко вместе со своим дружком.

Расследование затянулось. Со дня убийства Малу прошел почти месяц, так что я поставил на контроль возвращение Полетт в Марсель. Вероятнее всего, ничего путного я от нее не услышу. Но что мне оставалось делать в ситуации, когда убийцу никто толком не видел и он, похоже, утек с места преступления через сток в ванной!