Космический дальнобойщик

Все остальные к тому времени уже выбрались из сауны, свеженькие и вычищенные до блеска, и уселись есть. Я пошел к заветному шкафчику, вытащил литр «старой привычки» и тяпнул как следует. Приливные силы были чудовищные. Потом я полез в сауну, тоже не больше шкафчика, чтобы сперва попариться, а потом принять туманную ванну. Стоя в клубящемся тумане, я отключил свои мысли, и вся схема, весь узор и смысл последних дней ярко высветились передо мной. Тонких деталей я, конечно, пока не замечал, но в основном я понял общие закономерности. Я стал видеть и понимать, что происходило. Если мне повезет, дальше я начну соображать больше. Самой большой неизвестной величиной была Дарла, но даже она постепенно принимала четкие очертания, как силуэт в тумане. Туман частично прояснился там, на берегу. Что же я, собственно увидел? Могла ли ее внезапная ранимость оказаться горем, а ее страсть — утешением вдовы?

После того, как я побрился и сменил одежду, — еще одна стопка родного напитка сопутствовала этому — я снова превратился в нечто человекообразное. И прошел вперед.

Мы провели еще двадцать минут в очереди, прежде чем подобрались к ряду моряков, которые брали плату за проезд. Если я хотел увидеть Краузе, то очередь мне не подходила, поэтому я перестроился и, к возмущению кого-то позади себя, попал в нужную мне очередь. Сердитый сигнал клаксона инопланетного автомобиля раздался сзади меня, но я не обратил на это внимания.

— Эй, там, внизу!

Краузе смотрел вниз, перебирая билеты в руке. Он посмотрел вверх и сказал:

— Как дела, камрада?.. — потом он меня узнал. — О-о-о… Я-то думал, что у вас поломка…

— А мы починили нашу машинку как следует. Теперь насчет платы за проезд. Ты ведь собирался нам рассказать, как можно обменять металл на здешнюю наличность на борту корабля, правда же?

— Да-а-а-а… Я просто забыл об этом упомянуть. Простите, — Он вытащил красный диск из кармана, аккуратно прикрепил его к переднему иллюминатору и тщательно его разгладил.

— Ну да, конечно, вы просто заезжайте внутрь, запаркуйтесь, потом поднимитесь наверх в кабину стюарда и там поменяете деньги. Он вам даст квитанцию, и вы ее отдадите, когда будете высаживаться на берег. Да, и еще… эта наклейка не сотрется без специального средства.

— А мы и не думали пробовать ее снимать. Как ты думаешь, сколько с нас причитается за проезд и этот тяжеловоз?

— Э-э-э… трудно сказать так сразу, сэр.

— Попробуй догадаться.

— Примерно пятьдесят консолей, — он еще подумал. — Может, и меньше.

— Тут множество пассажиров. Как насчет тех сверхоплат за лишних пассажиров, про которые ты говорил?

Он посмотрел в сторону.

— Не в этом рейсе. Только в особых случаях.

— Вот как, значит… — я показал на зияющую пасть. — Это что же, нам прямо туда и въезжать?

Он хрюкнул от смеха, вдруг приняв очень дружелюбный вид.

— Ага. Здорово потрясает с непривычки, правда? Ну ничего, мы со своей старушкой плаваем уже пятый год, а она еще никого не переварила. Особенно пассажиров. Ты к ней привыкнешь.

— Вот сюда и въезжать?

Он обернулся и показал.

— Да, сэр, в такое большое отверстие вон там…

Я сорвал с его башки шляпу.

— Хороша шляпа, — сказал я.

— Э-э-э, сэр…

— Вот так — оп! Прости, — когда он наклонился, чтобы поднять упавшую шляпу, я схватил пригоршню немытых сальных белесых волос и прижал его физиономию к входному люку во всего размаху. Он поцеловался со стеклом как следует.

— Джейк, не надо было так… — сказала Сьюзен, когда мы двинулись дальше.

— Я знаю. Но мне это доставило чрезвычайное удовольствие.

Я повел тяжеловоз прямо в пасть морской твари.

15

Глотка оказалась зияющей пещерой, которая сужалась к пищеводной трубке, которая, в свою очередь, уходила туннелем в нутро этого морского зверя-острова. Стены этого прохода были бледными и влажными, по ним время от времени проходила дрожь перистальтики. Ехать было трудно, потому что роллеры очень скользили, но держались мы довольно неплохо. Примерно через четверть клика или около того труба открылась в огромную темную камеру. Там уже были припаркованы сотни машин, многие другие продолжали искать себе место, их фары видны были вдалеке от того места, куда приехали мы. Я последовал за машинами, въезжающими в этот гигантский холл.

— Чтоб мне… — сказал Сэм. Потом добавил: — Не могу придумать даже подходящего ругательства, чтобы оно подошло к этому случаю. Я потерял дар речи.

Мы тоже. У нас заняла довольно много времени попытка добраться до места парковки, и мы проехали все это время в молчании. Наконец мы увидели матросов в белых куртках и красно-белых полосатых шароварах — они управляли движением и распределением автомобилей по стоянкам. Их мощные фонари рассекали тьму, словно ножи. Я подкатил к одному из них, тощему, невысокому парнишке с детским личиком, и приоткрыл иллюминатор. Повеяло слабым запахом разложившейся рыбы плюс еще застойной водичкой, но общий запах этого места был не столь плох. Просто пахло морем.

— Куда нам, матрос? Похоже, что у вас не хватает места.