Космический госпиталь

Илленсану в его скафандре не страшны были ни ядовитая кислородная атмосфера, ни не менее ядовитая вода. Крепеллианин же, будучи вододышащим, пожелал выбраться из скафандра на том основании, что ему нужно размять ноги. Но Конвей воспротивился и настоял на своем, поскольку всем им предстояло находиться в воде не более пятнадцати минут.

Шлюз открывался в главную палату АУГЛ, огромный бассейн с тепловатой зеленой водой, пятисот футов в поперечнике и двухсот — глубиной. Конвею быстро стало ясно, что провести новичков от одного шлюза до противоположного — все равно что прогонять стадо трехмерного скота сквозь зеленый клей. За исключением крепеллианина, все они потеряли ориентацию в первые же секунды свободного плавания. Конвей кружил около них, отчаянно жестикулировал и кричал в транслятор; неудивительно, что вскоре, несмотря на наличие в скафандре сушильных и холодильных элементов, ему показалось, будто он попал в турецкую баню. Несколько раз он выходил из себя и посылал своих подопечных вовсе не к желанному шлюзу.

А тут ещё пациент-АУГЛ, сорокафутовый, бронированный, рыбоподобный абориген Чалдерскола-2, направился в их сторону. Он приблизился на расстояние в пять ярдов, распугал ААЦЛ, изрек: «Студент!» и отправился восвояси. Конвей не стал отвечать, сделав скидку на общеизвестную невоздержанность подростков-чалдерцев на язык, но настроение у него отнюдь не улучшилось.

Он был уверен, что путешествие заняло гораздо больше пятнадцати минут. Когда вся компания собралась наконец в шлюзе, он сказал:

— Через триста ярдов по коридору — шлюз в кислородную секцию Приемного покоя. Там те из вас, на ком водозащитные скафандры, снимут их, а остальные проследуют прямо в Приемный покой.

Плывя по коридору, крепеллианин сказал одному из ААЦЛ:

— У нас грешников мучают перегретым паром, но на такую казнь обрекают лишь за тяжкие преступления.

— У нас в аду тоже горячо, — отозвался ААЦЛ, — зато нет ни капли влаги.

Конвей подумывал о том, чтобы извиниться за свою резкость — он опасался, что оскорбил ненароком кого-нибудь из обидчивых инопланетян, однако они, похоже, не приняли его слов всерьез.

Глава 6

Из-за прозрачной стены, отделявшей его от обзорной галереи, Приемный покой виделся просторным, затемненным помещением с тремя пультами управления, из которых сейчас был занят лишь один. За ним сидел нидианин, крохотный гуманоид с семью пальцами на руках и «шубой» из густого красного меха. Световые индикаторы на пульте указывали, что только что была установлена связь с приближающимся к госпиталю кораблем.

— Слушайте, — проговорил Конвей.

— Ваши позывные, пожалуйста, — произнес красный медвежонок на своем лающем языке, который транслятор Конвея преобразовал в лишенный эмоций английский, а трансляторы других существ — в их родные наречия. — Кто вы, гость или штатный сотрудник, и к какому виду относитесь?

— Пилот и пассажир-пациент. Мы люди.

— Будьте любезны, дайте свою физиологическую классификацию или включите видеофон, — попросил нидианин после короткой паузы и очень по-человечески подмигнул наблюдателям на галерее. — Все разумные существа называют себя людьми. Нас интересует именно классификация, а не ваше самоназвание…

Приглушив громкость интеркома, из которого доносился разговор между оператором и звездолетом, Конвей сказал:

— Вот удачный повод объяснить нашу физиологическую классификацию. Разумеется, в общих чертах, подробности вы узнаете из специальных лекций.

Откашлявшись, он продолжил:

— В четырехбуквенной классификации первая буква обозначает степень физического развития, вторая — тип и расположение членов и органов чувств, а две последние характеризуют метаболизм и привычные давление и силу тяжести, что, в свою очередь, сообщает о физической массе существа и плотности наружного покрова. Кстати говоря, если кто-либо из вас недоволен своей классификацией, учтите, что степень физического развития не имеет никакого отношения к степени разумности…

Из объяснений Конвея следовало, что классы с первыми буквами А, Б и В описывали вододышащих существ. На большинстве планет жизнь зародилась в океане, и многие создания стали разумными, не покидая водной среды. Буквы от Д до Ж относились к теплокровным, которые дышали кислородом: к их числу принадлежали почти все галактические расы. З и К означали также кислорододышащих, но насекомоподобных, Л и М — крылатых существ, обитающих в условиях слабой гравитации. Те, кто дышал хлором, подпадали под буквы О и П, а дальше шли совершенно экзотические типы: питающиеся радиацией, льдистокровные, кристаллические, способные по желанию изменять свою физическую структуру. Те, кто обладал экстрасенсорными возможностями, благодаря которым у них не было надобности в ногах и хватательных отростках, составляли класс с первой буквой Ч, независимо от размеров и формы.