Космический капкан

Возле огня грелись двое. Один из них, определил Жмых, скорее всего, человек. Расовую принадлежность второго любителя сидения под открытым небом у пылающего костра выдавали большие мохнатые уши. Таргариец сидел на бревне и оживленно работал челюстями.

– Анисимов со своим другом Накнаком выбрались на пикник? – Жмых обернулся к Лукасу.

– Содержатель «Левого берега» шире в кости. Да и таргариец у него помельче. А этот – на удивление крупный, – отозвался Лукас. – И толстый.

– Видишь ящик позади них?

– Два ящика…

– В одном из них наверняка тушенка… Узнаю очертания и маркировку… Я жрать хочу – нет сил. Придется грабить.

– У нас нет оружия, кроме одной гранаты. А у них могут быть и пистолеты, и парализаторы.

– Это очень хорошо, – заметил Жмых, – нам пригодятся пистолеты и парализаторы.

– Но как мы их возьмем?!

– Бросать гранату – тушенка может испортиться… – задумался Глеб. – Точнее, испариться. Последнее время жесть на банках делают такой тонкой…

– Может, стоит подойти и просто попросить? – спросил Лукас.

– Попросить? Это как?

– Поздороваться, сказать, что мы заблудились в роще, хотим есть. Что у нас нет денег… И они могут угостить нас, позволить согреться у костра.

– Я. в общем-то, не замерз, – пробурчал Жмых.

– Все равно, полагаю, в тепле они нам не откажут. Возможно, угостят ужином, если у них имеются зачатки гуманизма. Не будут же они питаться у нас на глазах?

– На глазах? Что за дикая мысль! Пускай у себя на глазах питаются, извращенцы проклятые! А у меня есть граната.

– И все же лучше попросить их…

– Где ты только выучился попрошайничать? Словно последний бичара. Нет, нет, не говори – я уже догадываюсь! Все твои истории уходят корнями глубоко в детство. Ладно, пойдем, побазарим с этими туристами-активистами… У них явно тоже что-то неладно – какой дурак будет околачиваться ночью в лесу, когда кругом столько пустых коттеджей?

Жмых повесил ящик с деньгами на сучок яблони, полагая, что его здесь в ближайшее время не найдут, а без денег выходить к костру безопаснее, сжал в кулаке гранату и шагнул в освещенный круг.

– Здорово живете! – рявкнул он.

Человек и таргариец вздрогнули. При свете костра стало ясно видно, что таргариец – темно-рыжего цвета. Ему, наверное, перевалило уже за сотню лет. Да и мужчина оказался в возрасте, о чем явственно говорила седина. Лицо незнакомца было сухим, суровым, с пересекающим щеку шрамом. Несмотря на возраст, выглядел он жилистым, крепким.

В руке человека неведомо откуда появился пистолет, черное дуло которого мрачно уставилось в глаза Глеба.

– Не надо паниковать, дядя. – Глеб скривился. – Мой кореш держит вас на мушке… Так что попрячьте свои пушки. – Он обернулся назад и крикнул: – А, как сказал?! Тебе понравилось?

– Неплохо, – отозвался лемуриец.

– Короче, стволы на землю. Ваша карта бита.

– Не гони, – рявкнул человек. – Давно бы вы нас постреляли, если б могли…

– Хе, – осклабился Жмых. – Ты, я вижу, кореш, тертая булка, как некоторые говорят…

– Мамбасуанский хорек тебе кореш…

– Ныкаешься от кого? Или на терку вышли? – как ни в чем не бывало продолжал разговор Глеб.

– Ныкаюсь… Поэтому проблемы у тебя, парень… Отпускать тебя никак нельзя… Хоть и шустрый ты, и подкованный…

– Подожди, дядя… Договоримся. И шмалять не спеши. Вот, видишь, что в кулачке у меня?

– И что же в твоем кулачке? Граната топийная? Ну, аргумент, ничего не скажешь… Да только и тебе не жить, если очень размахивать ею будешь…

– И я о чем. Потолковать надо, Седой. Человек насторожился.

– Ты откуда меня знаешь?

– Да не знаю я тебя. Увидел волосы, вот и пришло в голову.

– Ладно, разберемся. И все же ты мне, жучок, подозрителен… Чего надо?

– Поесть дайте! – заявил лемуриец, выступая из темноты. – Вы ведь не пищу бородавочников едите?

Таргариец хлопнул ушами, поворачивая голову к Лукасу. Седой тоже слегка опешил.

– Ты кто такой?

– Я с ним, – кивнул на Жмыха лемуриец.

– Это пока что хреновенькая рекомендация, – заметил Седой. – Но садись к огню, на пару банок тушенки мы не обеднеем…

– Вот видишь, – прошептал Лукас товарищу. – Все удалось уладить миром…

– Ага, пока у меня в руке граната, – фыркнул Глеб.

Таргариец, повинуясь молчаливому приказу Седого, поднялся, вынул из ящика две банки самораспаковывающейся и саморазогревающейся тушенки, бросил их гостям. Лемуриец ловко поймал свою, а Жмых только отступил в сторону. Банка шмякнулась на землю.

– Что, не хочешь есть? – усмехнулся Седой.

– Руки заняты, – осклабился Жмых. – Мы сначала побазарим с тобой, дядя. Я вижу, ты человек правильный. Не иначе, тоже на бугров обижен?

– Я и сам бугор… – Он помрачнел. – Только порядка не стало в людях. Не хотят закон воровской чтить, беспределыцики беспонтовые. На Дроэдеме те, что во всей Галактике в авторитете ходят, для них не указ. Да ты хавай, коск, – о делах потом побазарим. Знаю я, каково это – высунув язык, от взбесившихся братков бегать…

Седой убрал пистолет в кобуру под мешковатой курткой. Жмых, подумав, положил гранату в карман видавшего виды пиджака. В случае чего, достать недолго.

– Нет ли у вас чего-нибудь вегетарианского? – подал голос Лукас.