Космический ключ

«Одно б только слово! – вздохнул Блер. – Одно словечко по телефону. Скотина Бенч сделал бы все как надо».

Он с удовольствием представил себе эту бледнолицую фитюльку там, наверху, у грифов. Пришлось бы, правда, вогнать кляп в зубы, чтоб вопли не растревожили бедняжку Мэй.

– Мне жаль будет расставаться с вами, – улыбаясь своим мыслям, сказал он вслух.

«Тип с бабочкой» подозрительно покосился на него. Взгляд задержался на затянутой в желтую перчатку руке, покоившейся поверх бинтов.

– Вы живучи, как черепаха, Блер. Как зеленая морская черепаха. Говорят, даже с откушенной головой она способна проделать десятки миль.

– Ну моя-то голова крепко сидит. И сейчас вы в этом убедитесь. Нажмите голубую кнопку. Вот здесь, на столике.

– Никак не можете без этих своих фокусов, – поморщился «тип», однако послушно нажал указанную Блером кнопку.

На стене, противоположной изголовью, с легким шелестом вспорхнули шторы. Под ними оказалась большая карта.

– Последняя сводка с театра военных действий, – пояснил Блер. – Я не смогу вручить ее вам в дорогу, ведь вы должны оставаться в стороне. Поэтому запоминайте. Запоминайте как следует, потом расскажете нашим дорогим хозяевам. Видите пепельно-серые полосы? Это мои крылатые солдатики дружно идут на штурм. Розовым обозначается пехота – колонны пеших саранчуков. Косая штриховка – минные поля – участки, зараженные кубышками. Ну, как размах? Впечатляющее зрелище?

Гость молча подошел к карте, внимательно разглядывая ее.

– Обратите также внимание и на красные стрелки, – продолжал менторским тоном Блер. – Это вражеские контратаки. Нетрудно убедиться, что они пока рассеяны и малоэффективны. Здесь ждут поддержки от великой северной державы. Но мы застали противника врасплох, работы сейчас хватает всем. Правда, через два-три дня он соберется с силами, но это еще не основание для тревоги. Моя гвардия умирает, но не сдается. В наше время добродетель не такая уж распространенная, верно? Вспомните хотя бы Плайя-Хирон на Кубе. Тысячи плененных Фиделем болтливых наемников, на каждом отчетливейшее клеймо: «made in USA». Провал, мировой скандал! А мои солдатики молчаливы и упорны, дьявольски упорны. В любой момент, по одному только знаку готовы и в огонь, и в воду. Между прочим, в буквальном смысле. Идеальные ландскнехты, неправда ли? Какой хозяин от них откажется?

Гость не ответил.

– Пожалуй, я рискну, – сказал он, глядя на карту. – Шефу интересно будет взглянуть. Надеюсь, у вас найдется копия?

– Вы ж должны оставаться чистеньким, – усмехнулся Блер. – Что, если в Корпусе мира обнаружат такой документ? Скандал, почище, чем в Плайя-Хирон!

– Это уж наша забота, мистер Блер.

– Я не изготовлял копий. Когда саранча будет уничтожена, останутся кубышки – «минные поля». Их местонахождение следует хранить в строжайшей тайне.

«Тип с бабочкой» даже посерел от негодования:

– Предъявить вам полномочия?

– Не надо, – с удовольствием глядя на него, ответил Блер. – Копию вы получите. Соедините меня с этой скотиной Бенчем.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Тени исчезают в полдень

ГЛАВА 26 Хотя бы одним глазком...

Сеня Пуговкин – юноша рыжий, как апельсин, с независимым видом проследовал через вестибюль, поднялся на семнадцатый этаж и уверенно постучался в дверь под номером 1745.

– Вот посмотришь, это действительно настоящий Какаду, – вполголоса сообщил он сопровождающему приятелю-шоферу. – Такого и в цирке не увидишь. Сам верткий, кругленький, глазки маленькие и навыкате, а носик – что клюв. И окрашен в цвета французского государственного флага.

– Значит, пьяница, – равнодушно ответил приятель. – Выпивоха. Обычное для ихнего брата состояние.

– Выпивоха! – возмутился Сеня Пуговкин. Он числился рассыльным в пресс-бюро МИДа, и как работник дипломатического ведомства не терпел вульгарных выражений. – Не видывал ты настоящих алкоголиков. Другой запрется корреспонденции строчить – коньяк ему ящиками волокут. Наш Какаду не из таких. А нос у него трехцветный, я думаю, от природы.

– Бывает, что и от природы, – нетерпеливо перебил друга шофер. – Только ты по-быстрому. Машину из-за твоего Какаду бросил.

Сеня остановил его движением руки, выждал короткую паузу и постучался вновь, как и положено дипработнику – настойчиво, но корректно.

За дверью стояла тишина.

– Вы к американцу? – задержалась возле них пробегавшая мимо горничная. – Ушел он. Больше часа уже.

– Вот те на! Куда же в такую рань? – Сеня растерянно повертел в руках небольшой голубенький конвертик. – Жаль. Какаду был бы очень рад. Ты знаешь, ведь он совсем неплохой, этот американец...

В это самое время проворный маленький гражданин с глазами навыкате поднимался на эскалаторе в кассовый зал Главного аэропорта столицы.

На маленьком гражданине была изрядно поношенная меховая курточка и такая же старенькая пыжиковая шапка. Самодельный, обитый клеенкой чемодан с навесным замочком довершал более чем скромную экипировку путешественника.