Космический корабль короля Давида

– Мне платят не за то, чтобы я тревожился, – машинально ответил Старк. – Разве что…

«У него странное настроение, – подумал Маккинни. – Старк и вправду встревожен. Никогда раньше я его таким не видел…»

– Знаете, полковник, – продолжил Старк, – мистер Лохоло отчасти прав. Год назад мы раздумывали, где бы найти на Южном материке местечко с крохотной игрушечной войной, и ломали голову над тем, чем будем платить за номер в гостинице, но потом нам кое-что подвернулось. Вряд ли в будущем мы найдем что-нибудь получше того, что у нас есть сейчас.

– Я дал Дугалу слово и поклялся в верности королю Давиду, – напомнил ему Маккинни.

– После того как Гавань попросила Империю сжечь половину наших «волков», полковник! Без имперских десантников Гавань никогда не сумела бы овладеть Орлеаном… а потом они забрали вас к себе, как старого пса! Чем мы обязаны Гавани, полковник? Разве мы вообще кому-то чем-то обязаны?

Пораженный Маккинни повернулся к своему сержанту.

– Мы солдаты, Хэл. Никем другим мы быть не умеем, ни ты, ни я…

– Чьи мы солдаты, полковник? Перед Гаванью вы в долгу не больше, чем перед Батавом. Ради кого эти крестьянские мальчики разгромили марис? Теперь эти ребята отправятся за вами хоть в пекло, но что будет с ними, если мы свернем палатки, и поминай как звали? А когда мы вернемся в Гавань, чем наградит нас король Давид – перережет глотку, чтобы молчали? После того как мы доставим книги, или что там разыскал Клейнст, какой от нас будет толк? На Самуиле нас ничего не ждет, а наградой будет… – Старк быстро обернулся и схватился за меч. – Берегитесь, полковник, кто-то поднимается по лестнице!

– Пойди взгляни, кто это.

У подножия лестницы, ведущей в высокие покои Маккинни, стояла стража, а судя по звукам шагов, по ступенькам поднимался только один человек. Хэл мог справиться с любым, кто нападает в одиночку. Натан снова повернулся к парапету. Внизу в городе продолжался праздник. Пьяные гуляки бродили от лавочки к лавочке, требуя еще вина, требуя, чтобы в каждом окне выставили факел, потому что на улицах мало света, угрожая в противном случае сжечь сам дом, чтобы хоть так света стало больше. Бочки вина и эля стояли на каждом углу каждой улицы, и каждый прохожий мог напиться вдоволь. Но по приказу Маккинни во всех важнейших пунктах стоял отряд крестьян-копейщиков; с лицами решительными и напряженными они дожидались смены, чтобы присоединиться к увеселениям…

«Отправятся со мной хоть в пекло, – подумал Маккинни. – А почему бы и нет? Когда я пришел, они ничем не отличались от рабов, а сегодня победили самую страшную силу, какая существует в этом мире. Почему бы не стать их королем? Потому что у меня есть иной долг…»

Всю свою жизнь Маккинни прожил по солдатскому кодексу чести, а мир Принца Самуила, как любое другое общество с официально разрешенными дуэлями, почитал честь важнее смерти… но что выбрать теперь, чтобы не потерять честь? «Кому сохранить верность? – спросил он себя. – Дугалу, который убил дюжину мужчин и женщин только для того, чтобы сохранить в тайне болтовню пьяного мальчишки-имперского офицера? Кастелиано, верховному святейшеству моих копейщиков? Этим парням на улицах? Понятно, откуда у Хэла взялись такие мысли».

– Это фриледи Грэхем, полковник, – доложил Старк.

Мэри сняла доспехи, и ее рыжеватые волосы рассыпались локонами по плечам. Длинное синее льняное платье с тугим лифом облегало ее маленькую фигурку, и сейчас она выглядела гораздо милее, чем когда Маккинни увидел ее впервые.

– Натан, вы пропустите весь праздник, – сказала она с упреком. – Неужели вы не можете дать себе отдых хотя бы на один вечер? Пойдемте, повеселимся!

Маккинни удивился, услышав приказные нотки в ее голосе. Ему показалось, или… «Великие святые, – подумал он. – Как же она красива. И с распущенными волосами так похожа на Лауру. Такая же упрямая и отчаянная. Ей всего двадцать четыре, а ему пятьдесят, и она под его защитой. Но…»

Воспоминания, которых он совсем не желал, прорвались из памяти. Когда-то давно жила-была другая девушка. Фриледи. А не одна из бесчисленных маркитанток, которых любой военачальник познал во множестве. Ей не исполнилось и тридцати, и это случилось всего три года назад…

Мрачная картина возникла перед Маккинни. Гавань, побежденная у Блантерна, снова в походе, пытается захватить Орлеан при помощи необстрелянных войск и почти без обоза, что странно и опасно. «Волки» Железного Маккинни наготове, на этот раз они намерены покончить с угрозой Гавани навсегда. Когда эта битва завершится, Орлеанский Комитет и Общественный Совет получат возможность диктовать Давиду II любые условия!