Космический маршал. Недетские игры

Он двигался лениво, никуда не торопясь. Я, отстав, демонстрируя любопытство. Наряды, драгоценности, лица… Со стороны должна была выглядеть как ищущая сенсации журналистка.

Коридор… Смолин практически исчез из виду за спинами праздно шатающихся гостей. Пришлось прибавить шаг.

Прикосновение могло бы оказаться едва ощутимым, но я почувствовала напряжение, заранее осознав приближение опасности, и успела отступить в сторону. Кончик тонкой иглы скользнул по ткани, не сумев ее проткнуть. Про пыль кротоса знала я, но не те, кто хотел вывести меня из игры.

Офицер из СБ – этот профиль я видела на крейсере – прошел мимо и свернул в сторону соединявшего две части здания прохода.

Минус один. Этот рядом со мной больше не появится.

Черная форма Смолина мелькнула у входа в один из двух банкетных залов, где были накрыты столы с закусками. Чтобы догнать, пришлось поторопиться. Идет за мной Иштван или нет, проверять не стала, расчет был только на себя.

Успела как раз вовремя, только окинуть все беглым взглядом и зафиксировать в памяти позиции.

Семеро справа от входа – парочка уже значительно навеселе, но еще не дошла до той кондиции, когда будет способна на непредсказуемые поступки. Чуть дальше еще трое. Эти были мне совершенно не интересны. Впрочем, как и я им. Судя по закаменевшим скулам того, что стоял ко мне лицом, разговор у них был нелегким.

В самом углу… макушка явно принадлежала мужчине, а вот на мгновение мелькнувшие кудри – женщине.

Слева – три компании. Четверо, четверо и… двое. Вояки, хоть и в цивильном. Стоят в стороне, но что-то такое чувствуется, заставляющее за них зацепиться.

Чуть дальше, практически вплотную к группе молодых людей, среди которых блистала единственная девушка, еще один. Этого я едва не пропустила, «работал» он чище, чем первая парочка, контролируя второй выход.

Райзер стоял у самого окна, увлеченно беседуя с… Левицким. В одной руке тарелка с канапе, второй он активно жестикулировал, похоже, рассказывая о былых сражениях.

Былые… Сволочь! Сложись все иначе, я могла бы гордиться знакомством с ним. Вместо этого называла тварью.

Это были совершенно не нужные сейчас эмоции.

Смолин, не дойдя до бара с напитками, резко остановился, повел рукой, изучая что-то на дисплее комма.

Сердце, захлебнувшись волнением, замерло вместе со мной.

Продолжая равнодушно осматриваться, терзала себя вопросами.

Неужели Райзер не будет участвовать в передаче?! Сдаст Смолину свой контакт с самаринянами?

Не сдаст! Несмотря на отсутствие подготовки, Райзер знал, что такое осторожность. Будь иначе, коды доступа к инфе и дешифраторы – по моим предположениям, сами сведения находились в хранилище данных, – были бы уже у каперанга. На крейсере сделать это было проще, но в два раза опаснее. До этого момента инженер рисковал один, вроде как и не зная, для кого копировал информацию.

Левицкий, словно ощутив мое смятение, оглянулся. Я успела отвести взгляд, не встретившись с его. Задумчиво посмотрела вслед парочке, которая выходила в этот момент на террасу. Неявно, но нахмурилась.

Пусть думают, что бы это могло значить.

– Госпожа Элизабет!

Я, не успев убрать с лица выражение недовольства, обернулась к Смолину. Окликнул меня именно он.

Нас разделяло метров пять, но он даже не дернулся, чтобы пойти мне навстречу. Просто стоял и ждал, когда я подойду.

Прикрывать, говорите?!

А если я ошиблась в своих оценках?

Я могла ошибаться, Ровер – нет. Рядом со знаком «внимание» на полевом интерфейсе появился второй – действуй. Подсказки, добавляющие мне уверенности.

Тяжело вздохнув – для всех он нарушил мои планы, – демонстративно через силу улыбнулась и направилась к нему.

– Я вас не заметила, Юрий, – якобы оправдывая свое раздражение, произнесла я, остановившись напротив.

– Это вы меня извините, – задорно усмехнувшись, отозвался тот. Даже в чужом образе он буквально подавлял своей харизматичностью. – Уж очень хотелось глотка вина и хорошей компании. Вы ведь не откажетесь выпить со мной?

Разве здесь кого-то интересовали мои желания?!

– Я предпочту… – начала я, когда его рука двинулась вдоль ряда бутылок.

– …шаре, – закончил он вместо меня. – А вы что будете, господин капитан? – Смолин очень ловко отвлек меня, заставив смотреть куда угодно, но только не на подходивших к нам Райзера и Левицкого. – Стас, ты ведь любишь «Задорское»?

Устоять перед его напором было невозможно. Но это как раз меня и успокоило, окончательно убедив, что стоявший передо мной мужчина – Валесантери Горевски. Эмпатия была его сильной стороной, а сейчас он просто бил эмоциями, заставляя слушать себя и соглашаться.

Принуждением, в отличие от того, что делали ментаты, это не являлось. Максимально усиленная искренность чувств, не более того. Все всё понимают, но сопротивляться не в состоянии. Разве можно противиться урагану?

Можно, если уметь. Я – умела, Шаевский обязан был уметь, Валанд, насколько я успела понять, был способен справиться и с большим, а вот Левицкий – нет. Появившаяся в его взгляде бесшабашность – очевидное свидетельство слабости.