Космический маршал. Очень грязная история

Он лгал, боялся и за себя – жизнь только-только начала налаживаться, давая намеки на возможное счастье, и за Шторма, который для него уже много лет оставался единственным… другом. Но за него больше. Так они с ним были устроены. Для себя – как получится, для другого – если понадобится, из шкуры вылезут.

А после той «исповеди» бояться стал сильнее. Теперь у страха появились более веские основания, чем желание защитить.

Слабые места были у всех, для Вячека им стал отец. Контрразведчик по духу, герой и… муж, жена которого после смерти супруга предпочла вернуть девичью фамилию и фактически сбежала ото всех, кто его знал.

Объяснением матери, что так было лучше для него, Шторм не удовлетворился. Не сразу, но когда появилась такая возможность, выяснил, что скрывалось за всей этой чехардой. Вячек всегда докапывался до того, что ему было необходимо…

У его отца была другая семья. И дети…

Но одно дело – знать на словах, другое – получить видимое подтверждение. Предательства и… искупления.

– Я могу быть не прав, – вздохнул уже почти невидимый Куиши. – Доказать предположения способна только генетическая экспертиза.

– Можешь, – вновь не стал спорить Лазовски, хоть и был уверен в обратном.

Слишком много совпадений, так не бывает.

Скажите сейчас или молчите вечно…

Куиши свой выбор сделал, теперь была его, Лазовски, очередь.

– Расскажи все еще раз, – неожиданно попросил Геннори, понимая, что сомнениям больше нет места. У каждого своя ноша, эту он готов был взвалить на себя. Хотя бы до тех пор, пока не выяснит все досконально.

– Надеешься, что скажу что-нибудь новое? – без малейшего неодобрения поинтересовался Иари, присаживаясь на скамейку. Скрип был чуть слышный – здесь предпочитали дерево пластику.

– Лучше думается, – машинально парировал Лазовски, активируя глушитель.

В принципе, ему было все равно, но оставалось ощущение, что голос Куиши поможет сдвинуться с той точки, когда ты уже принял, но еще не ощутил, что это уже безвозвратно и окончательно.

Вдох Иари был долгим, а выдох – резким. Для него эта история тоже оказалась… болезненна.

– Я тогда уже года три, как служил дознавателем. Но все еще на побегушках; принеси, отнеси, узнай, сообщи…

Шестнадцать лет назад.

Лазовски и Шторм как раз в тот год получили старшего. Отгуляли положенный по случаю отпуск, вернулись, а буквально через неделю Геннори отправили на Приам.

Вячек должен был лететь с той же командой, но в последний момент Орлов перебросил его на усиление другой группы. Шторм тогда еще пошутил; «Вот подтяну и… Ты, главное, не перелови всех, пока меня нет»…

Вышло наоборот. У тех – прорыв, а они полгода тянули пустышку, пока не наткнулись на небезынтересную инфу. Фринхаи. Одна из полузабытых планет сектора, превращенная в сырьевую базу. Добыча, очистка, обогащение. Крупные автоматизированные комплексы и небольшие рудничные поселки.

Вот в одном из них и обнаружились следы присутствия самаринян. И не просто следы; зафиксированный контакт между местными, вольными и жрецом. И в качестве повода – туоран, стратегически важный минерал, который использовался при производстве навигационных систем последнего поколения.

– Когда вы не прибыли в космопорт, я находился на дежурстве. Сначала не обратил внимания, мало ли кто и по каким причинам опаздывает к вылету, дал запрос в систему, а там…

Что было «там», Куиши мог и не произносить. Контрразведка Союза работала на Приаме с высочайшего соизволения шейха, так что напротив имени каждого из сотрудников, задействованных в охоте за самаринянами, стоял специальный код. Особый контроль и покровительство Тиашина.

Не спасло.

Все произошло настолько неожиданно, что только он и понял. Абсолютная ментальная защита! Для остальных – короткий взгляд, глаза в глаза…

Это была первая встреча со жрецом храма Предназначения, но далеко не последняя.

На Земле считали, что таких, как Лазовски, один на миллион. Исхантель утверждал, что девять из десяти, кому ставили пятнадцатый уровень, имели погрешность в пределах долей процента. Этого оказывалось достаточно, чтобы найти лазейку в чужой разум. Лазовски оказался последним, десятым, пробить которого у жреца так и не получилось. Как он ни старался.

– Подняли всех. Были уверены, день – два, и все… Так прошел месяц, другой. Мне вроде и не по чину, но и с Орловым, и со Штормом пришлось познакомиться. Сначала наизнанку выворачивал один, потом второй. Я до сих пор так и не понял, кто кому уступал в этом искусстве.

– Оба хороши, – усмехнулся Геннори и только после этого сообразил, что отпустило. Напряжение от неопределенности ушло, оставив лишь ощущение от сложной, тяжелой, но захватывающей работы, в которую ему предстояло окунуться.

Шторм был прав и в этом. Будучи помощником директора Службы Маршалов, Лазовски продолжал оставаться контрразведчиком. По сути.

Впрочем, одно от другого отличалось не так уж и сильно. Это если приглядеться внимательнее.