Космический Патруль

— Ты хочешь сказать, что никакого Грааля нет? — засопел сэр Саграмор, известный своей сварливостью и вспыльчивостью.

— Нет, но я бы хотел совершать подвиги поближе к моей Клотильде. — заявил Гарет, который тоже нынче был не в духе.

— Уже Клотильда? — осведомился сэр Ивейн. — Вчера ж ещё была Матильда!

— Имена своих избранниц следует держать в секрете. — авторитетно провозгласил сэр Балин. — Я всегда посвящаю свои подвиги леди Инкогнито!

— Ещё бы! — развеселился Бедивер. — Ведь у твоих инкогнит ревнивые мужья!

— Да! Весьма опасно посвящать свой подвиг незамужней даме. — рассудительно возразил сэр Галахэд. — Это выглядит как приглашение к женитьбе! А ежели, положим, я ещё не определился с выбором невесты!

— Вон Гавейн как умно поступает! — втёрся в дебаты сэр Герейнт. — Он всегда посвящает свой подвиг своей маме. Вот, кажется, и нынче придётся леди Моргане прибить к стене в своём замке зелёную башку!

Тут все расхохотались.

— А она, кажется, мечтала заиметь совсем иной трофей! — сотрясаясь со смеху, прорычал сэр Саграмор.

И взгляды всех невольно обратились к Ланселоту. Тот вспыхнул и, поднявшись с места, негромко проговорил, обращаясь к королю:

— Позвольте мне, мой король, отправиться на поиски Грааля.

— Отправляйся, рыцарь, и возвращайся с победой. — с полной серьёзностью ответил тот, чем тут же прекратил все нелепые смешки.

— Позвольте, мой король, посвятить мой подвиг вашей супруге, прекрасной королеве Джиневре. — уже при полном молчании рыцарей гордо заявил сэр Ланселот, обводя взглядом всё собрание. Все отводили взгляды, поскольку помнили, как сразил этот молодой рыцарь такого прославленного бойца, как Гавейн. Некому было упрекнуть в дерзости Ланселота, некому было бросить ему обвинение, и оттого его право посвятить свою победу супруге короля осталось в силе.

— Позволяю. — с отеческой улыбкой ответил король Артур.

* * *

Однажды он уехал в поход за подвигом, и пропадал целых полгода, прежде чем вернулся, весь израненный и страшно исхудавший. Какие-то знахарки его лечили, так что он ещё полгода поднимался на ноги. Нет, такого Джиневре не надо. Она так и не выяснила, в чем там дело. Какой-то Чёрный рыцарь. Не Мордред ли? Определённо, тут пахнет Морганой!

Королева лежала без сна в своей роскошной постели, и всё чудилось ей, что в раскрытое окно несёт не свежестью, а затхлостью и горелым смрадом. Наконец, она не вытерпела, встала и закрыла окно. Запах не уменьшился, отчего Джиневра поняла, что это ей только кажется.

На самом деле вся причина в том, что Ланселот вчера уехал неизвестно куда. Что ждёт его на этом пути, с какими врагами он встретится, отчего так долго будет пропадать? Ей даже не удалось переговорить с ним — так скоро он собрался и выехал из замка.

Она глянула в окно и увидела, что близится рассвет. Какая тоска! Ей остаётся только ждать и надеяться, что в этот раз он вернётся скоро. Если бы у неё была хоть одна его вещь, просто какой-нибудь платок, или рубашка! Ей было бы легче ждать. Она могла хотя бы вдыхать запах его кожи, чтобы не сойти с ума от ожидания. Так почему же нет?

Джиневра легко поднялась со своей постели и, одевшись в тёмный плащ, выскользнула из своей опочивальни.

В коридорах догорали факелы на стенах, вся прислуга спала по углам и в переходах. Стража тоже досматривала утренние сны. Так что королева незаметно пробралась на этаж выше — туда, где располагались комнаты рыцарей. Двери нигде не закрывались, потому что в замке Камелот не было и понятия о воровстве. Поэтому Джиневра легко проникла в покой Ланселота. Проникла и остановилась, с наслаждением вдыхая тот аромат, который присущ обиталищу прекрасного молодого человека, особенно, когда в него влюблена такая женщина, как она сама.

Здесь были свалены по всем углам подарки, которые она ему подарила — сундуки, великолепная одежда, обувь, латы. Грудой лежала в углу белая шёлковая палатка. Постельное бельё, которое вообще было доступно далеко не всякому, даже богатому человеку и считалось невообразимой роскошью, было скручено и смято на широкой кровати. Словно обитатель этой комнаты не мог спать спокойно и крутился на кровати в страданиях бессонья.

Не было отчего-то у Ланселота оруженосца, чтобы навести порядок в его покоях. Поэтому Джиневра с нежным чувством в сердце и каким-то облегчением в душе принялась старательно прибирать и складывать одежду, ласково проводя пальцами по великолепным тканям. Ей нравилось обонять его тонкие шелковые рубашки, в каких не всякий рыцарь сможет появиться на балах.

Вся одежда Ланселота хранила чудесный запах его молодого тела, отчего Джиневра вдруг почувствовала в себе игривость кошки. Ей захотелось поваляться на его постели, и королева прилегла на эти беспокойно смятые простыни. Закрыла глаза и представила, что рядом с ней, утомлённый долгой любовью, лежит сам Ланселот. Сдерживаемое рыдание чуть слышно сорвалось с губ королевы. Она повернулась на бок и просунула руку под подушку. Пальцы тут же наткнулись на что-то твёрдое и острое.