Космический рейдер "Нибелунг" (СИ)

Такой ближний бой теоретики даже не рассматривали, во всяком случае Ивор не мог ничего припомнить из прочитанного в многочисленных книгах по тактике. Похоже, вскоре они смогут вписать в наставления новую главу. Если конечно останутся живы. Это же практически рукопашная. Более безумен только таран или абордаж. Впрочем пересекающиеся курсы и скорость сближения исключали такую экзотику. При столкновении оба корабля мгновенно превратились бы в кучу обломков, а абордаж… не имелось даже в теории средств осуществить подобный трюк. Все равно что перепрыгнуть с из одного коптера в другой, летящий навстречу.

Столкновение, разумеется, не устраивало команду крейсера, они и так выигрывали бой. Им будет проще расстрелять «Нибелунг» из орудий, а потом добить торпедами.

Вот если бы на «Нибелунге» кроме башни имелся бы осевой блок стволов, как на крейсере… если бы… Чёрт! Как же он мог забыть!

— Внимание! Мы будем наводить орудия корпусом, — произнес Ивор.

— Это возможно? — спросил Маскариль.

— Почему нет? — Ивор пожал плечами.

Разумеется всё оказалось не так просто. В отличие от эсминца или крейсера, рейдер не предусматривал такой способ ведения огня. Об интеграции прицельного комплекса башни с управлением конструкторы не подумали. Ивор сделал зарубку в памяти исправить недостаток, а пока пришлось на ходу перестроить программу.

— Орудийная! — рявкнул Ивор. — Господин Швегла, сообщите углы возвышения и поворота башни. Мы попробуем выставить вам Атоса под огонь.

— Да, капитан. Сбросил параметры по пятнадцатому каналу.

— Принято.

Чтобы наводить корпусом, «Нибелунгу» пришлось полностью убрать тягу. Причем они потеряли не только ход, но и возможность уклоняться от выстрелов крейсера. Кроме того следовало перенастроить маневровые двигатели, компенсирующие отдачу, чтобы они удерживали корабль не вдоль оси основного курса, а в странное положение, позволяющее орудиям стрелять. Положение осложнялось тем, что и рейдер, и его противник, двигались не по прямой, а по орбите, то есть угол между ними постоянно менялся.

— Графиня, не могли бы вы рассчитать поправки.

— Выполняю, сэр.

Прошла всего минута.

— Готово! — сообщила она. — Нужна будет коррекция каждые сорок секунд, угол постоянно меняется.

— Отлично. Мистер Ли, выполняйте!

Заработали маневровые двигатели и рейдер повернулся в нужное положение. Так, чтобы стволы орудий оказались направлены на то место, где должен оказаться противник в момент прилёта снаряда. Теперь «Нибелунг» летел как бы бочком, словно слепая на один глаз собака. Ивору однажды пришлось увидеть такую в Соппеле. Укусить, однако, она могла. Так что «Нибелунг» вернулся в бой.

Предпринятых усилий оказалось недостаточно. Крейсер почти не получил повреждений, от большинства снарядов ему удавалось уклониться. А вот «Нибелунгу» становилось всё хуже.

То и дело звучали сигналы тревоги и поступали сообщения о той или иной неисправности. Вариантов у Ивора не оставалось. В конце концов основную задачу он выполнил. Десантную операцию противника сорвал. Следовало подумать о людях.

— Личному составу, за исключением боевых расчетов, мостика и поста борьбы за живучесть, занять места в спасательных капсулах, приготовиться покинуть корабль! — приказал он.

— Рада была служить с вами, сэр, — сказала ему графиня.

Это прозвучало как прощание, но прощание не того, кто собирался покинуть корабль, а того, кто решил пройти весь путь до конца. Королевский шут только зевнул, когда Ивор на него посмотрел. Всё-таки было что-то такое в норове аристократов, чему даже горожанин мог позавидовать.

Глава двадцатая. Почтовая станция

Николо Тавиани, исполняющий обязанности начальника почтовой станции Геликон, был глубоко несчастен. Его с горсткой подчиненных бросили посреди холодного космоса и забыли, увлеченные сперва походом против грабителей астероидов, а потом, когда грабители обернулись целым повстанческим флотом, подготовкой к обороне планеты.

Даже привычная рутина не могла спасти молодого человека от разрушительной рефлексии. Работы на станции оставалось всё меньше. Поток исходящих сообщений сократился до минимума, разрешенного властями Барти, и сводился лишь к зашифрованным дипломатическим депешам. Правда на прием ещё некоторое время продолжали поступать и новости, и частные сообщения, и коммерческие распоряжения, и обновления для программ, но и они, достигнув пика во время аннексии повстанцами Новой Австралии, скоро превратились в тоненький ручеёк. Окраина освоенной Вселенной мало кого интересовала, в свою очередь эту окраину мало интересовал Ник Тавиани.

Не имея возможности ни покинуть пост, ни уйти с головой в работу, Ник размышлял.