Космический рейдер "Нибелунг" (СИ)

После начала войны и закрытия системы, работы на станции практически не осталось. С другой стороны, никогда ещё не приходилось так часто перенастраивать её положение. Ведь хотя сообщений стало гораздо меньше, рассылались они по таким адресатам, по каким в прежние времена отправку делали не чаще раза в год. Королевство Райдо спешило связаться со всеми своими представителями, агентами, корреспондентами, чтобы получить хоть какую-то помощь.

Ник считал, что это не принесет результат. Маленький тюремный мир, как воспринимали его многие за пределами Северной дуги, и тем более надменные аристократы в нем заправляющие, не могли вызвать особого сочувствия у широких народных масс более демократических планет. Полные лжи и манипуляций речи генерала Марбаса выглядели гораздо более убедительно для людей, не вникающих в суть местной системы.

Восстания рабов всегда вызывали симпатии простых людей, которые видели в этом надежду и для себя на лучшую жизнь, а человеческие качества самих рабов мало кого интересовали. Люди смотрели на их личности отстраненно. В конце концов, героями мифов и литературных произведений часто становились всякие разбойники и пираты. Восставшие рабы хотя бы пытались изменить судьбу.

Ник понимал, что стоит на кону и желал сражаться. Если он не слишком любил короля, спесивых старых дворян, то имел полное право защищать состояние отца, собственный статус, пусть его и сослали на почту. В конце концов, он мог сражаться за собственную жизнь, ничуть не сомневаясь в том, что станут делать освобожденные уголовники с аристократами-тюремщиками. Несмотря на обещания генерала, всех их пустят под нож.

Сражаться ему не позволили. Оставить станцию он не имел права. Заявления о переводе, видимо, даже не рассматривались. Во всяком случае ответов на рапорты он не получал. Что и не удивительно. Большая часть двора, штаба флота и правительства, отправилась на убой.

— Что у нас ещё сегодня? — спросил Ник, закончив программировать последний информационный снаряд.

Ответ он прекрасно знал и сам, но хотелось услышать голос сержанта Морган. Они и без того за целый день обменялись всего несколькими фразами — работа на станции была так четко организована, что в словах не возникало необходимости.

— Ничего, сэр, — ответила Лора. — Эта капсула на Надаль будет последней.

— Мистер Янг, готовьте ускоритель, — распорядился Ник. — Сержант Вебер, на вас подготовка лазера.

— Да, сэр! — ответил капрал Янг.

Ответ сержанта прозвучал секундой позже.

Их ускоритель был не чета корабельным орудиям. Самая крупная корабельная пушка разгоняла снаряд массой десять грамм до скорости в сто километров в секунду. Предел конечной скорости обуславливался не столько возможностями ускорителя (ствол сложно было сделать длиннее, чем мог разместить под контуром корабль), а тем, что крохотный снаряд не имел ни собственных накопителей энергии, ни собственного генератора гиперполя. Энергетический импульс на его контур приходил извне, с установки на срезе пушечного ствола. А на запредельных скоростях заряд просто не успевал возбудить должным образом контур.

Почтовые капсулы являлись по сути теми же снарядами, однако, их снабжали дополнительными устройствами. Станция разгоняла капсулу в два этапа. На первом этапе электромагнитный ускоритель выталкивал её вместе с дополнительным модулем со скоростью около пятисот километров в секунду. Больше не выдерживала конструкция установки.

Но снаряд не отправлялся в гиперпространство сразу. Вспомогательный модуль разворачивал парус и снаряд продолжал разгон уже под воздействием мощного лазера. За счет этого почтовые капсулы разгонялись до бешеных скоростей в за каких то час-два. Парус, помимо прямого предназначения, играл роль конденсатора, который заряжался от лазера и в нужный момент передавал накопленный заряд на «подвешенный» под парусом генератор. Вот только тогда капсула исчезала из этой Вселенной, а парус с генератором сгорали, распадаясь на атомы.

Капсула возвращалась из гипера уже в иной звездной системе. Обычно она добиралась до места в несколько раз быстрее, чем самый быстрый курьерский корабль. В нужное время хронометр, работающий от радиоизотопа выдавал импульс, тот нарушал контур и одновременно запускал процесс распада.

Если всё шло как надо, капсула возникала рядом с такой же почтовой станцией. Прецизионное наведение, малая масса и высокая скорость позволяли добиться точности выхода до нескольких сотен километров. Здесь составные части снаряда вступали в электрохимическое взаимодействие, капсула разрушалась, превращаясь в пыль. Вместе с тем, в результате реакции она испускала электромагнитные импульсы в последовательности, заданной матрицей, которую на станции отправления кодировали на молекулярном уровне. Серию очень слабых импульсов считывали сверхчуткие антенны станции, а затем усиливали, обрабатывали и ретранслировали на планету или другие объекты системы.