Космический Рейнджер

Снова взглянув на плиту, он поразился. Зеркальная поверхность больше не была зеркальной. Она стала тускло-чёрной, настолько матовой, что всё Солнце Меркурия, казалось, не было способно осветить её.

У него на глазах тусклая побежалость плиты дрогнула, разорвалась на осколки.

И поверхность снова стала чистой.

Он понаблюдал ещё за тремя циклами, при этом пластина поднималась всё более и более вертикально. Вначале необыкновенно чистое отражение, затем его полное отсутствие. В неотражающем состоянии, понял Старр, свет поглощается; в остальное время отражается. Смена фаз может быть регулярной, а может и сознательно неправильной. Он не мог задерживаться, чтобы наблюдать дальше; сомнительно, что его познаний в гипероптике было достаточно, чтобы разобраться в устройстве.

Вероятно, сотни или тысячи таких квадратов, связанных кабелями и получающих энергию из установки под Куполом, поглощают и отражают свет под разными углами к Солнцу. И, вероятно, эта управляемая энергия перебрасывается через гиперпространство.

И, вероятно, разорванные кабели и разбитые пластины мешают установке функционировать нормально.

Он снова взглянул на эргометр. Тот светился гораздо ярче, и Дэвид снова двинулся в направлении свечения.

Всё ярче и ярче! То, за чем он следует, меняет своё расположение. Источник гамма-лучей не закреплен неподвижно на поверхности Меркурия.

Значит, это не просто выход радиоактивной руды. Что-то подвижное. Для Старра это означало человека или что-то, созданное человеком.

Счастливчик заметил вдалеке движущуюся точку на светлом фоне. Это произошло после долгого перехода под открытым Солнцем, когда он уже собирался встать в тень ближайшей скалы и немного охладиться.

Вместо этого он пошёл быстрее. Температуру снаружи он оценивал примерно на уровне кипения воды. Внутри костюма, к счастью, она была значительно ниже.

Он мрачно подумал, что если бы Солнце стояло над головой, а не на горизонте, даже этот костюм оказался бы бесполезным.

Фигура не обращала на него внимания. Она продолжала двигаться своей дорогой, и походка её свидетельствовала, что она не так легко справляется с местным тяготением, как Дэвид. её походку можно было охарактеризовать почти как хромоту. Но фигура двигалась с большой скоростью. Пожирала расстояние.

Изолирующего костюма на ней не было. Даже с большого расстояния Дэвиду было ясно, что поверхность фигуры — сплошной металл.

Старр ненадолго задержался в тени скалы, но заставил себя выйти на солнце, не успев охладиться.

Фигуру жара, казалось, не беспокоила. За всё это время она ни разу не пряталась в тени, хотя много раз была в нескольких шагах от неё.

Счастливчик задумчиво кивнул. Всё совпадает.

Он пошёл быстрее. Жара стала почти осязаемой на ощупь. Но теперь уже скоро.

Он отказался от своей привычной лёгкой походки. Все силы вкладывал в огромные пятнадцатифутовые прыжки.

Он закричал:

— Эй! Эй ты! Повернись!

Произнес он это повелительно, надеясь, что его радиосигнал будет получен и ему не придётся переходить на язык жестов.

Фигура медленно повернулась, и ноздри Старра раздулись в холодном удовлетворении. Пока всё так, как он думал: фигура не человек, это вообще не живое существо!

11. САБОТАЖНИК!

Фигура была высокой, выше Счастливчика. Почти семи футов ростом и соответственно широка в плечах. Повсюду сверкающий металл, ярко отражающий лучи Солнца, чёрный там, куда лучи не падали.

Но под этим металлом не было ни плоти, ни крови, только металл, провода, трубки, микрореактор, дающий энергию и производящий гамма-лучи, которые засек Дэвид с помощью своего эргометра.

Конечности чудовищно мощные; фигура слегка расставила ноги и смотрела на человека. Вместо глаз у неё были две фотоэлектрические ячейки, светящиеся тускло-красным светом. Рот представлял собой разрез в металле в нижней части лица.

Это был механический человек, робот, и Дэвиду потребовался всего один взгляд, чтобы понять, что робот этот произведен не на Земле. На Земле был изобретен позитронный робот, но таких моделей на ней не делают.

Робот через нерегулярные интервалы открывал и закрывал рот, будто говорил.

Старр сказал:

— Я не воспринимаю звуки в вакууме, робот. — Он сказал это строго, зная, что очень важно сразу же заявить о себе как о человеке и, следовательно, хозяине. — Включи радио.

Робот стоял неподвижно, но голос его зазвучал в приёмнике Дэвида жестко и ровно, с неестественной интонацией. Робот сказал:

— Что вы делаете, сэр? Почему вы здесь?

— Не расспрашивай меня! — ответил Счастливчик. — А ты почему здесь?

Робот может говорить только правду. Он сказал:

— Мне приказано уничтожать через определённые промежутки эти предметы.

— Кем приказано?

— Мне приказано не отвечать на этот вопрос.

— Ты сирианского производства?

— Я сооружен на одной из планет Сирианской конфедерации.

Старр нахмурился. Голос робота был очень неприятным. Те немногие земные роботы, которых он видел в лабораториях, были снабжены вполне нормальными и приятными человеческими голосами. Сирианцы могли бы тоже так сделать.

Но тут Счастливчик перешёл к решению более неотложных проблем. Он сказал: