Космическое Мироздание. Вариации Времени. №1

На днях эпизод. Ну их на хуй, честное слово, это всё эти муделы, Чпок, Ванька и Цена, затеяли loveushku эту. Остальным было в принципе по потолку всё, а я вообще был не в курсе и поэтому в loveushke был назначен «хорошим» («Ёбаный хороший!», как сказала … потом). Оно правда, конечно, что уже с неделю все наигрались во всё и висели, как операционная система DOS (специальная такая наебаловка была когда-то, нам её Мя/Chik принёс приколоться, загружаешь, а там ничё нет по определению… Во галиматрон!). В общем, соскучились, конечно, а тут Цена и говорит: «Я запала на ту герлу!» А Ванька ей: «Да ты чё, она же на том конце вагона! Народу полно…» «Ванечка…», Цена к Ваньке льнуть, «Народ сольётся сейчас через три… А если это любовь? Будешь потом меня за жопу кусать, а будет поздно!..» «Да я не против…», Иван, «Только, а если и она с народом сольётся в эти три?» «Не сольётся!..», тут Чпок просыпается, «Я уже держу…» «Пизда бы тебя побрала с твоей своевременностью!», засмеялся Иван, «Не поспишь толком с вами, гандонами!.. Поехали… Мрытенька, Всрался, Metro – loveushka! Жук – «хороший»!..» «Чё эт за гавно?», я не понял, «Я и так знаю, что я хороший!..» «Сиди, не пизди!», Мрытя мне, и пояснила вкратце, что там к чему, на скорую. Но я всё равно до конца въехал только в процессе. А тут я смотрю… Как преобразилось наше советское общество со времён какого-то тринадцатого года, вашу ёб! Одна Лесь как была человеком, так им и осталась, остальные кого куда… Чпок – мальчик-физик, студент, короткая стрижка, наивные уши, отсутствующий, если поднимет от конспекта-учебника, взгляд. Metro-Fun наоборот – почтенный дядька, чуть не с животом, помятый деловой костюм в сочетании с потной красной рожей и сонными от делового перевозбуждения глазами. Мрытя – то ли тётка-колхозница, то ли жена обездоленная, в авоськах кефир. Грим усталости. Всрался – при ней, то ли тёткин племянник, то ли сын бедной об его воспитание жены. Мороженое ест, впрочем, старательно и аккуратно – не капает. Цена и Иван – распиздяи, молодые и глупые. Цена у Ивана на коленях, но оба приличные, два дня познакомившиеся, Цена болтает глупости и по-телевизионному бредит. Между этими мудаками и Чпоком я – костюм интеллигента, книга «Жерар Депардье – священник или сексуал-демократия?», очки больше для протирки, по рассеянности я забываю ими пользоваться и часто держу просто над раскрытой страницей. На полу не то что всякого электронного хлама – одна пачка из-под bubble-gum`а и всё! В общем, в течение одной пролёт-станции наш отсек цивилизовался как только мог… Лесь взглянула на нас, улыбнулась (я б на её месте, наверное, там бы и умер!), показала «fuck всем»[viii] и сменила комп на цветной научно-популярный журнал.

Теперь наш home-temporary был естественным продолжением прихожей. Мрытя и Metro-Fun периодически поднимались и повисали на поручнях, создавая видимость кучности в проходе. Впрочем, Чпок держал и так нормально, мысли переступить черту круга ни у кого в прихожей и близко не возникало. Мало кто даже смотрел в нашу сторону сейчас, хоть пару остановок ещё вагон набивался до отказа. На третьей станции все в самом деле двинулись организованным сообществом на выход. Я тут в первый раз только увидел …, да и то лишь мельком. Простой свитерок, джинсы, волосы каштановые за плечами, сиськи, наверное, острые, на вид лет семнадцать в цивильном летосчислении. Больше я ничего рассмотреть не успел, потому что был в образе. Многое из дальнейшего описываю не с личных наблюдений, а с общих. На третьей остановке девочка действительно не вышла. Вагон наполовину опустел, а она висела там где-то на другом конце нашей раскачивающейся вселенной и читала, стоя, какую-то тонюсенькую хрень. «Metr!», Ван вздохнул в ответ Цене на какой-то дурацкий вопрос, и Metro-Fun кашлянул. Девочке стало плохо и она немножко побледнела. Не настолько плохо, чтоб брать и умирать, но и не настолько хорошо, чтобы дальше висеть. Стало нужно присесть… Место было недалеко, но какой-то пиздюк с портфелем и бородой очень ловко успел его занять как раз в тот момент, когда несчастное существо сделало три неверных шага к спасению. Уже из середины вагона оно поискала глазами свободное место и не нашла. Я посмотрел на неё так, что у меня упали очки. Пока наклонялся, она взглянула в мою сторону, и я взглядом почти неуловимо пригласил её на полусвободное место рядом со мной. Она подошла на чуть дрожащих ногах.

«Извините, можно?»

«Пожалуйста-пожалуйста!», пробормотал я, не отрываясь от своей сексуал-демократии и вежливо отодвинул немного дальше сраки этих рассевшихся тут юных адептов случайной любви.