Космикомические истории: рассказы

Началось преследование. Там, где пространство изгибалось вверх, галактика Pfwfp, молодая и проворная, оказывалась в выигрыше, но на спуске преимущество вновь получала более тяжеловесная — моя.

Секрет погонь известен: все зависит от манеры преодоления поворотов. Галактика Pfwfp имела склонность срезать углы, моя, напротив, — огибать снаружи. В результате мы в конце концов оказались за границами пространства, a Pfwfp — у нас на хвосте. Мы продолжали гонку так, как это делают в подобных случаях, — по мере продвижения создавая пространство перед нами.

То есть передо мной было ничто, а позади — противная физиономия преследовавшего меня Pfwfp, — и там, и там малоприятная картина. Но все-таки я предпочел смотреть вперед, и что увидел? Pfwfp, которого мой взгляд только что оставил позади, несется на своей галактике прямо передо мной.

— О! — крикнул я. — Ну вот, настал и мой черед гоняться за тобой!

— Как это?! — воскликнул Pfwfp, не знаю даже, сзади или впереди меня. — Преследую тебя я!

Я оборачиваюсь: Pfwfp, как прежде, неотступно движется за мной. Я снова поворачиваюсь вперед — и вижу, как он удирает, демонстрируя мне спину. Но, присмотревшись, замечаю, что перед его галактикой — еще одна, моя, поскольку на ней — я, которого ни с кем не спутать даже со спины. Я обернулся к Pfwfp, преследовавшему меня, и, напрягая зрение, рассмотрел, что за его галактикою следует другая — моя, и на ней я, собственной персоной, оборачивающийся в этот миг назад.

И так за каждым Qfwfq был Pfwfp, а за Pfwfp — Qfwfq, и каждый Pfwfp преследовал Qfwfq и был преследуем им, и наоборот. Расстояния между нами становились то чуть больше, то чуть меньше, но теперь было понятно: не догнать ни первому второго, ни второму первого. В догонялки играть совершенно расхотелось — мы были уже не дети, но делать теперь больше было нечего.

Водяной дядюшка *

Первые позвоночные, переселившиеся в каменноугольный период из воды на землю, произошли от костистых рыб с легочным дыханием, которые могли пользоваться грудными и брюшными плавниками, как лапами, для передвижения по суше.

⠀⠀ ⠀⠀

— Теперь уже было очевидно, что времена воды миновали, — вспоминал старый Qfwfq. — Тех, кто не боялся сделать решительный шаг, становилось все больше, и не было семьи, хоть один из членов которой не обитал бы на земле, не рассказывал бы поразительные истории о суше, о широком поле деятельности, открывавшемся там, и не призывал бы родственников последовать хорошему примеру. Теперь уже никому не приходило в голову останавливать молодых рыб, когда они хлопали плавниками по илистому берегу, пробуя, могут ли плавники служить им лапами, как служили самым способным из рыбьего племени. Но именно в те времена все отчетливее проявлялись различия между нами: у некоторых семей на сушу переселились еще прадеды, и молодежь своими повадками напоминала уже даже не земноводных, а пресмыкающихся. Встречались, однако, и такие, что не только по-прежнему оставались рыбами, но и становились ими в большей степени, нежели это было некогда принято.

Должен сказать, что наше семейство в полном составе, с дедами и бабками во главе, гоняло по побережью, будто мы отродясь не знали другого призвания. Если бы не упрямство старого Нба Нга, которому я приходился внучатым племянником, нас бы давно уже ничто не связывало с водным миром.

Да, у нас был дядя-рыба, родной брат моей бабушки по отцу, урожденной Челаканти-Девонской. Челаканти-Девонские — я имею в виду их пресноводную ветвь — доводились нам… Впрочем, не стоит распространяться о степени родства, тем более что никто в этом деде все равно как следует не разбирается. Так вот, этот самый дядюшка жил на мелководье среди ила и корней первобытных хвойных деревьев, в той части лагуны, где родились все наши старики. Он никогда не покидал тех мест: в любое время года достаточно было подойти по топкому грунту поближе к воде, пока под лапами не захлюпает жижа, чтобы увидеть внизу, в нескольких пядях от берега, столбик пузырьков, которые пускал дядя, отдуваясь по-стариковски, или облачко ила, поднятое его острой мордой, ковырявшей дно скорее по привычке, чем в поисках какой-нибудь добычи.

— Дядюшка Нба Нга! Мы пришли навестить вас! Вы нас ждали? — кричали мы, ударяя по воде лапами и хвостами, чтобы привлечь его внимание. — Мы принесли вам новых насекомых, которые водятся в наших краях! Дядюшка Нба Нга! Вы когда-нибудь видели таких крупных тараканов? Попробуйте, они вам придутся по вкусу…

— Можете скормить им, этим вонючим тараканам, свои паршивые бородавки! — Ответ старика неизменно звучал в подобном тоне, а то и еще грубее: он всегда нас так встречал, но мы не обращали на это внимания, зная, что он быстро отойдет, сменит гнев на милость, примет подарки и с ним можно будет разговаривать.