Космикомические истории: рассказы

Каждая секунда — это целый мир, секунда, проживаемая мной, — это секунда, в которой я живу, — the second I live is the second I live in, — мне нужно приучиться думать сразу на всех сущих языках, чтобы проживать свое мгновение-мир во всей его полноте. Совокупность всех мыслимых синхронных данных дарит мне возможность объективно познать мгновение-мир t0 со всем, что в нем содержится, включая и меня, так как внутри t₀ я, Q₀, обусловлен не просто своим прошлым Q₁, Q₂, Q₃ и т. д., а системой, состоящей из всех птиц-носорогов PN0, пуль Р0, вирусов V0, которые и определяют меня как Q₀. Более того, поскольку меня больше не заботит, что произойдет с Q₁, Q₂, Q₃ и т. д., мне нет смысла и далее придерживаться своей субъективной точки зрения, то есть я могу теперь отождествлять себя как с собой, так и со львом, с песчинкой, с индексом стоимости жизни, с врагом или врагом врага.

Для этого довольно с точностью установить координаты всех этих точек и вычислить их общие черты. К примеру, можно выделить все элементы ожидания и неопределенности, значимые как для меня, так и для льва, стрелы, бомб, врага, врага врага, и определить t₀ как момент всеобщего ожидания и неопределенности. Однако это не говорит мне ничего существенного о t₀, ибо оно, так или иначе ужасное, — что я, по-моему, уже доказал, — может находиться и в ряду мгновений, где степень ужаса растет, и, наоборот, в ряду, где она убывает, и тогда его ужасность иллюзорна. Иначе говоря, признанная, но относительная ужасность t₀ может иметь совершенно разный смысл, так как t₁, t₂, t₃ в корне меняет его суть, то есть основные качества t₀ определяются различными t₁, которые зависят от Q₁, L₁, N(a)₁, N(l/a)₁.

Похоже, дело начинает усложняться: я готов замкнуться в t₀ и ничего не знать о том, что происходит за пределами этой секунды, но при этом отказаться от узко личной точки зрения и проживать, всесторонне воспринимая его объективное устройство, однако это объективное устройство, непостижимое изнутри t₀, можно рассматривать лишь из другого мига-мира, к примеру, из t, или t₂, и не со всего их протяжения сразу, а выбрав некую точку зрения — врага или врага врага, льва или мою собственную.

Подведем итог: чтобы задержаться в t₀, я должен уяснить себе его объективное устройство, для чего мне следует переместиться в t₁, и к тому же встать на ту или иную субъективную точку зрения; так почему бы мне не сохранить свою? Итог итога: чтобы задержаться во времени, я должен двигаться вместе со временем, для достижения объективности я должен оставаться субъективным.

Посмотрим, как же мне практически вести себя. Я, как Q₀, с постоянным местопребыванием в t₀, мог бы мигом сгонять в t, а если этого окажется недостаточно — то в t₂ или в t₃, отождествив себя на время с Q₁, Q₂, Q₃, — само собой, в надежде, что ряд Q продолжится, не будет преждевременно оборван крючковатыми когтями L₁, L₂, L₃, — ведь только так я и смогу понять, какое место я, Q₀, занимаю в t₀, что только и должно на самом деле меня интересовать.

Однако есть опасность, что t, — мгновенье-мир t, — окажется настолько интересней, чем t₀, настолько более богатым эмоциями и сюрпризами — не знаю, радостными или роковыми, — что мною овладеет искушение всецело посвятить себя t, пожертвовать t₀, забыв, что оказался я в t, только для того, чтобы получше изучить t₀. И, объятый любопытством, незаконным стремлением к познанию t, — не своего мгновенья-мира, жаждой понять, и впрямь ли я совершил бы выгодную сделку, если бы сменил стабильность и безопасность, обеспеченные мне пропиской в t₀, на новизну, которую сулит t₁ я мог бы сделать шаг до t₂ просто ради более объективного представления о t, шаг же в t₂, в свою очередь…

Я начинаю понимать, что положение мое ничуть не изменилось бы и в случае отказа от исходного предположения, то есть если бы я допустил, что время не знает повторений и состоит из необратимой череды секунд, отличных друг от друга, каждая из которых бывает раз и навсегда, и обитать в этой секунде на протяжении ее секундной длительности означает обитать в ней навсегда, и что t₀ занимает меня только в свете t₁, t₂, t₃, таящих в себе жизнь или, напротив, смерть вследствие того движения, которое я сделал, выпустив стрелу, того, которое проделал, взвившись, лев, и тех движений, что мы оба совершим в ближайшие секунды, а также страха, парализовавшего меня на бесконечное мгновение при виде застывших в воздухе льва и стрелы, до тех пор, пока это молниеносное t₀ не перескакивает в следующий миг, решительно прочерчивая траектории обоих.

Преследование *

Меня преследует машина быстроходнее моей. В ней всего один человек, вооруженный револьвером, неплохой стрелок — судя по тому, что его пули разминулись со мной на считанные сантиметры. Спасаясь, я направился в центр города, и это было верное решение: преследователь не отстал, но теперь в длинном хвосте машин у светофора нас разделяет достаточное количество других автомобилей.