Космобиолухи

— Зачем вниз? — удивился напарник.— Сейчас отле­жимся и вон через ту дверь на этаж выйдем, а там на лифте. Пока эти дураки будут за Скуртулом тащиться...

Договорить пират не успел. Дверь неожиданно откры­лась, и на лестничную площадку вышел Винни.

— Ку-ку,— мрачно сказал он, наставляя на вяло зашеве­лившиеся тела сразу два бластера.— Что выбираете: пере­дохнуть — или передохнуть?

* * *

закрепив трос и трижды по нему стукнув в знак того, что путь свободен, змеелюд отступил в сторону. соратники не спешили спускаться, чему шшипших ничуть не огорчился, наслаждаясь тишиной, темнотой и отсутствием человече­ского смрада. змеелюды вообще были одиночками и, не­смотря на высокоразвитую цивилизацию, до сих пор жили обособленно, приглашая сородичей к себе домой только для спаривания. пересечение порога по иному, даже само­му важному поводу считалось смертельным оскорблением. так что постоянное пребывание на крейсере здорово шшипшиха тяготило. конечно, можно уединиться в каюте, но целые сутки там не высидишь, да и еду в постель пират­ский кок не подаст. змеелюд надеялся, что доля в захвачен­ной базе наконец позволит ему купить уютный семивиточ-ный домик (может, даже с островком, которыми изобило­вали океаны родной планеты) и переквалифицироваться из космических пиратов в морские.

а пока адмирала нет, почему бы не пошариться по базе, разведывая и прихватывая, если что маленькое и ценное под лапу подвернется? змеелюд посмотрел вниз, но быстро отказался от идеи спуститься по стене или поискать второй трос. слишком долго и небезопасно. на лестницу тоже со­ваться не стоило, защитники базы наверняка взяли ее под контроль в первую очередь.

затем шшипших поднял голову, приоткрыл рот и шеве­льнул острым черным языком, что означало усмешку. по­дойдя к стене и встав на цыпочки, змеелюд рывком выло­мал вентиляционную решетку и с поразительной легкостью для такого крупного — раза в полтора больше человека — существа втянулся в дырку, тесную даже для ребенка.

участь моей шшипшиху не грозила, он совался только

в те тоннели, где мог развернуться, сложившись через соб­ственную спину. Прижав короткие, но мощные лапы к бо­кам, змеелюд стремительно заскользил вниз по воздухово­ду, изредка задерживаясь у решеток и пробуя воздух откры­той пастью. На одном из этажей людьми воняло гораздо си­льнее, туда-то Шшипших и свернул.

Не успел змеелюд проползти и тридцати метров, как ему повезло: по коридору двигалась одинокая человеческая особь — медленно, настороженно оглядываясь, будто что-то услышала. Может, и услышала — шебуршание чешу­ек по стенкам хода,— но догадаться, откуда оно исходит, не смогла.

Шшипших любил обшаривать трупы. Каждый раз сюрп­риз, не знаешь, что найдешь — видеофон, сопливый платок или платиновое колечко с брюликом. А с Балфера и ото­рванных ушей в доказательство хватит.

Змеелюд напрягся и, когда человек, окончательно чем-то смущенный, остановился как раз напротив решет­ки, выбил ее и молниеносным гадючьим броском атаковал жертву, в полете еще и харкнув ядом.

Идущая за Скуртулом троица все подозрительнее сопела и похмыкивала, намекая, что авторитет помощника адми­рала опустился ниже дна проклятой базы. Правда, сидеть на ступеньках в ожидании неизвестно чего пиратам хотелось еще меньше. Пока. Но через пару пролетов они могли пере­думать и заняться более перспективным делом — поисками виновного.