Космодесант

Ивашку был великолепен. Я уверен, многие мои однокашники с радостью поменялись бы со мной местами, чтобы видеть такую чистую и совершенную технику.

– Сержант!! – останавливаясь, рявкнул он. – Быстро размяться и к бою! Оружие – на поражение, по вашему выбору!

Само собой подразумевалось, что Джоан тоже должна в этом участвовать.

После секундной процедуры психологической настройки я снял со стены нунчаки, несколько раз, приноравливаясь, со свистом прорезал воздух и принял боевую стойку. Джоан выбрала лёгкий деревянный меч-боккэн и, страхуя мне спину, расположилась за мной.

– Бой! – резко вскрикнул Ивашку.

Первые удары я парировал довольно легко – правда, нас было шестеро, и роботы-бойцы прилично знали свое дело. Ивашку, казалось, был неуязвим. Он владел немыслимым количеством приёмов. Защиты его были безукоризненны, удары – чувствительны и точны. Очень скоро мы остались втроём: я, Джоан и робот в темно-синей форме; он был ранен в бедро, но хладнокровно продолжал схватку. У меня появилось несколько пустяковых царапин, Джоан была невредима.

– Внимание, сержант! – внезапно скомандовал инструктор. – Показываю. Вряд ли вам приходилось разучивать такой удар. Следите за корпусом.

Ивашку вдруг как-то особенно вывернулся, перенеся вес тела на носки, мягко и пружинисто прыгнул вправо – но оказался вдруг слева от меня, миновав защиту. Мгновенно извлеченный откуда-то нож устремился к моему беззащитному горлу. Из-за плеча метнулся боккэн – это верная Джоан в падении отвела удар на себя. Падая, я видел, как нож легко вошёл ей в грудь. Яростно рванувшись, я успел зацепить Ионэла и, кажется, сломал ему руку – но в то же мгновение нестерпимая боль взорвалась перед глазами кровавым пятном, гася сознание и осаживая тело на наплывающий дощатый пол.

Я очнулся в прозрачной капсуле восстановителя. Последние остатки боли пропадали, но голова всё ещё слегка кружилась. Я сел и огляделся. Роботы-медики хлопотали над капсулой Джоан. Она лежала на спине, и я невольно отвел взгляд от того, во что превратилось ее лицо.

Инструктор Ионэл Ивашку сидел тут же, машинально поглаживая восстановленную кисть. Он сухо улыбнулся мне:

– Отлично, сержант. Если не возражаете, завтра схватка в это же время, – он перехватил мой взгляд. – Кстати, ваши эмоции следует обуздывать. И не только в бою.

Я отвёл глаза. Джоан уже сидела, мило улыбаясь. Я тоже выдавил улыбку, от которой могла замерзнуть вода в графине:

– Благодарю, инструктор… Разрешите узнать – а почему вы тренируетесь без напарницы?

Ивашку не ответил.

Вечером Ивашку вновь удивил меня. Когда мы вышли к ужину, он неподвижно сидел за столом, уставленным полудюжиной бутылок рома. Половина из них уже были пустыми.

– Присаживайтесь, сержант, – шевельнулся он. Не обращайте внимания. Я знаю, что можно, а чего нельзя. Выпейте, если хотите.

Я что-то пробормотал и нехотя присел за столик. Джоан демонстративно прошла рядом, проигнорировав нас, пристроилась за соседним столиком и принялась скрупулёзно изучать меню, которое, несомненно, помнила ещё с утра.

– Моя напарница погибла. Тогда, во время боя, – вдруг без подготовки начал Ионэл. – Её сожгли из огнемёта. Восстановлению не подлежала. Нечего было восстанавливать. Любой десантник в принципе должен быть готов к этому. Должен…

Ивашку глотнул рома и помолчал.

– Хуже другое, – он метнул в меня огненный взгляд и опять уставился в стол. – Эта чёртова погань – не люди. В них нет ничего человеческого, понимаешь, сержант – ни-че-го! Это даже не зло, ему нет названия. И они не просто убивают – они лезут в душу. И перестраивают… Да, пытаются перестраивать её под себя.

Во тебе и раз. Я-то думал, что они просто пусты – в смысле души.

– Я знаю, – он скривился, – что они всё-таки меня достали. Ты никогда не думал, сержант, что значит быть проклятым? Без надежды, без возврата… Я видел, как ты сегодня на меня смотрел. А всё потому, что ты – человек. По-другому человек не может. При тебе обидели твою… Ладно, не буду, – Ионэл поднял тяжелый взгляд. – Теперь ты понял, сержант, что значит для тебя твоя напарница. Теперь ты поймёшь меня. Надеюсь.

Он взглянул на Джоан.

– И представь себе, какую штуку они сыграли со мной… Неосознанно – они ведь даже не представляют, что это такое – осознавать. Теперь моя Джоан у меня вот тут, – Ивашку прикоснулся к голове. – Навсегда. Она здесь живет, она любит меня – а мне никогда не вытащить её из подсознания. Это уже часть меня. И я люблю ее, сержант, она уже не робот, она такой же человек, как ты или я, но она стала иной сущностью. Когда я засыпаю, то встречаюсь с ней. Или нет. Чаще нет. Представь, сержант, как они меня достали!.. Самое страшное для меня теперь – это утро…

Ивашку налил полный стакан, залпом выпил и встал.

– Береги её, – негромко сказал он и вышел быстрым пружинистым шагом.

Больше я не видел Ионэла Ивашку. Инструктор уехал в тот же вечер, как сообщил мне впоследствии портье Макс; он же передал мне прощальный подарок Ионэла – боевое кольцо из кубического нитрида бора, глубокого металлически-голубого цвета.

Глава 8