Космоконцепция розенкрейцеров или мистическое христианство

Материальная личность человека не имела к этому никакого отношения; фактически эта часть человеческой природы чувствовала себя куда удобнее без силы альтруизма, чем со времени ее приобретения. Человек должен был иметь силу альтруизма в латентном состоянии внутри себя, иначе она не могла бы быть пробуждена. Далее. Она должна была быть пробуждена силой того же рода — подобной силой, которая уже была активна, аналогично тому, как второй камертон начал вибрировать после того, как ударили по первому.

Мы также видели, что вибрации второго камертона становились все сильнее и сильнее под продолжавшимся воздействием звука первого камертона и что стеклянная оболочка не была препятствием для возбуждения звука. Под продолжающимся действием силы, подобной той, что была внутри человека, любовь Бога к человеку возбудила в нем силу альтруизма и продолжает постоянно усиливать ее мощь.

Резонно и логично поэтому сделать вывод, что необходимо было дать человеку религию, соответствующую степени его невежества. На той стадии бесполезно было бы говорить с ним о Боге, который весь нежность и любовь. С точки зрения человека того времени эти качества были проявлением слабости, и от него нельзя было ожидать преклонения перед Богом, который обладал качествами, в его глазах презренными. Бог, которому он подчинится, должен был быть сильным Богом — Богом, которого нужно было бояться, Богом, который мог извергать громовые раскаты и держать в своих руках молнии.

Таким образом, человек вначале вынуждался бояться Бога, и ему были даны такие религии, которые кнутом страха способствовали его духовному благополучию.

На следующем шаге предстояло возбудить в нем некоторую степень бескорыстия посредством принуждения его к отказу от части мирских благ — к жертвенности. Это было достигнуто так: человеку был дан Племенной или Расовый Бог, который являлся ревнивым Богом, требовавшим от него глубочайшей преданности и принесения в жертву собственности, которую взрослеющий человек высоко ценил. Взамен Расовый Бог был другом и могучим союзником, помогая человеку во всех его боях и возвращая ему сторицей тех овец, быков и пшеницу, что были принесены в жертву. Человек еще не достиг той стадии, когда мог понять, что все создания сродни друг другу, но Племенной Бог учил его быть милосердным по отношению к соплеменнику и дал законы, устанавливающие равенство и честность взаимоотношений между людьми одной расы.

Не следует думать, что эти последовательные шаги проделывались с легкостью, без мятежей и отступлений со стороны примитивного человека. Эгоизм заложен в его низшей природе и по сей день, поэтому многочисленные прегрешения и случаи вероотступничества неизбежны. В еврейской Библии мы имеем много примеров тому, как человек забывался, и его снова и снова должен был терпеливо и настойчиво «подгонять» Племенной Бог. Лишь наказания, исходящие от долготерпеливого Расового Духа, оказывали воздействие, возвращая человека к закону — тому закону, которому и по сей день лишь немногие из людей научились подчиняться.

Однако всегда существовали пионеры, которые требовали чего-то более высокого. Когда они становились достаточно многочисленными, делался следующий эволюционный шаг, так что всегда существует несколько градаций по уровню сознания. И вот около двух тысяч лет назад настало время, когда наиболее продвинутые представители человечества обрели готовность сделать очередной шаг вперед и воспринять религию добродетельной жизни ради будущей награды в таком состоянии существования, в которое они должны были верить.

Предстояло проделать долгий и трудный путь. Сравнительно легко было взять овцу или быка в храм и предложить их в качестве жертвы. Если человек приносил первые плоды своей житницы, своего виноградника или первенцев из своей отары или стада, у него все-таки оставалось что-то, и он знал, что Бог снова наполнит его закрома и вернет ему с избытком. Но на новом уровне вопрос стоял уже не о принесении в жертву своего добра. От человека требовалось, чтобы он пожертвовал собой. И это было даже не жертвой, которую надлежало принести одним лишь внешним актом мученичества; это тоже было бы сравнительно легко. Вместо этого от него требовали, чтобы он день за днем, с утра до ночи, действовал милосердно по отношению ко всем. Он должен был отказаться от эгоизма и любить своего соседа, как он привык любить самого себя. Более того, ему не сулилась никакая скорая видимая награда, он обязан был лишь верить в будущее счастье.