— Вряд ли, — усмехнулся Димка. — Что-то мне подсказывает, что мы там не особенно нужны.
И всё-таки он взял её за руку и повёл по самой короткой дорожке.
Молча.
Никак не комментируя всё, что только что было.
Глупо, да?
Так по-идиотски Кира давно себя не чувствовала. Ну, ведь действительно давно уже не мальчики-девочки-студентики, ведь умеем же и говорить, и называть вещи своими именами, и давно освоили алгоритм взаимоотношений между людьми.
И всё равно Кира не могла заснуть, ворочалась на своей постели, смотрела, как качаются на сквозняке колокольчики, слушала их мелодичный перезвон, но так и не заставила себя встать и пройти несколько метров по коридору. Или вернее — признать, что именно этого ей и хотелось. Что это вовсе не запрещено хотеть подобного. Ничуть не преступнее, чем подключаться к виртуальным эротическим каналам.
Обычное дело.
Сообщение, которое прислала Ринка, не блистало оригинальностью. Хотелось бы видеть ехидную физиономию сестрёнки, но, увы, видеосвязь на Скеррихе не работала точно так же, как большинство достижений человеческой цивилизации.
«Он тебе нравится?» — спрашивала весёленькая сова сетевого аватара.
Да. И нет.
Правильного ответа на этот вопрос просто не существовало. Димка Корнилов не мог не нравится женщинам. Это был неизбежный эффект его присутствия в поле зрения любой, даже самой бесчувственной и циничной особы. Вон даже Катька попалась.
Когда Кира написала Ринке, ей хотелось просто поболтать с человеком, находящимся вне курортного дурмана. Вне вот этого безумия, превращавшего взрослых вменяемых людей в неуклюжих, страдающих от гормональных бурь подростков. Она ждала развёрнутого обстоятельного ответа, чтобы ей вдумчиво разложили по полочкам весь творящийся в её голове сумбур.
Прозорливая Ринка не стала этого делать. Она задала всего два вопроса, но вопросы были те самые. На которые Кире самой очень хотелось ответить максимально честно.
Второй вопрос был: «Ты хочешь ему понравиться?»
Кира содрала с себя тёплый халат и покрутилась перед зеркалом без одежды и даже минимального намёка на нижнее бельё.
Вот так, вот такой он её видел сегодня. Что-то в этом наверняка было. В ней, в нём, в чёртовом этом пруду и ковре золотых цветов, что устилал его. В лёгком флёре романтики и тумане невысказанных желаний.
Здесь, в номере свет был совсем другим, и в его преломлении Кирина фигура смотрелась резче и графичнее. Локти и коленки казались острыми, а переход от талии к бёдрам изысканно драматичным. В этом было немало нарциссизма, но Кира честно сделала голографию в самом выгодном ракурсе. Если этого никто не может видеть сейчас, пусть хоть на память сохранится.
«Кира? Ты ведь ещё не ушла в свой экологический поход».
Сова приветливо подмигивала с терминала.
Кира подошла к распахнутому окну. Свежий ночной воздух беспрепятственно пробирался в помещение, в Кирину жизнь и душу. Она и забыла, как это бывает, когда нет ни фильтров, ни специальных освежителей и ретрансляторов. Просто одуряющий аромат цветущего сада после дождя.
Кира вернулась к переписке.
«Да, — честно ответила она. — Он мне нравится. И мне хочется понравиться ему. И мне кажется, что мне это удалось. Но, возможно, я просто делаю глупости и веду себя, как сумасшедшая».
«В чём это проявляется?»
Кира постаралась пересказать эпизод у пруда без лишних эмоций. И без подробностей. Иногда отсутствие видеосвязи было даже к лучшему. Но всё равно пришлось садиться к допотопной клавиатуре и отвечать.