Космология монстров

Ной вспоминает, как в Городе он стоял и смотрел на мужчину, привязанного к креслу в «парикмахерской». Тогда он так же глядел сквозь стекло и видел, как кресло превращало человека в нечто нечеловеческое. Ной едва замечает, как Меган убирает руку, когда губы О’Нила приоткрываются. Кажется, он хочет что-то сказать, но его прерывает звук, очевидно, ему знакомый. Ной тоже его узнает: скрч-скрч-скрч. Скрч-скрч-скрч – словно длинные когти царапают по стеклу. Когда звук прекращается, О’Нил закрывает глаза, и его увозят. Возможно, он еще не умер, но представление окончено.

Ной и Меган не прикасаются друг к другу и даже не разговаривают, когда идут обратно к машине. Несколько минут они сидят внутри и смотрят через лобовое стекло на здание, в котором только что с клинической точностью прервалась человеческая жизнь. Ной не может выкинуть из головы взгляд старика и этот скребущий звук, поселившийся в основании его черепа. Его начинает колотить, и он вцепляется в руль, чтобы не дрожать. Рядом с собой он чувствует разбитое сердце Меган. Хуже того, он понимает, что увидел сегодня разверстую огромную пропасть, в которую может провалиться и сам, если перестанет себя контролировать. Сколько пройдет времени, прежде чем он окажется за точно таким же стеклом и получит положенную ему по закону инъекцию?

«Давай поженимся», – говорит он.

Она не сразу понимает, что он сказал, но в конце концов поворачивает голову.

«Ты серьезно?»

«Серьезно».

«Прямо сейчас?»

«Чем раньше, тем лучше».

Они задержались в Техасе, чтобы организовать небольшую церемонию в церкви Святого Духа, на которой присутствовали в основном члены христианской общины и техасского отделения «Братства пропавших без вести». Ной не стал приглашать свою семью и даже не сообщил им, что находится в городе. Зато роль шафера на свадьбе сыграл Кайл. Когда они приезжают вместе с Донной к церкви, она выглядит так, будто под грудь ей прицепили баскетбольный мяч. Роды должны состояться уже через пару недель. По какой-то неясной причине образ беременной Донны, послуживший неопровержимым доказательством течения времени, вызывает у Ноя тоску по Юнис. Когда-то он пропустил ее свадьбу, и вот теперь она пропускает его бракосочетание.

Первую брачную ночь Ной и Меган проводят в отеле, расположенном неподалеку от скотных дворов Форт-Уэрта. Стены комнаты в отеле украшены картинами с кактусами и коровьими черепами. После секса Меган плачет и отказывается с ним разговаривать. Он оставляет ее в покое и засыпает на своей половине кровати.

В три ночи он просыпается от сильной жажды. Взяв ведерко для льда из ванной, он выходит в ярко освещенный коридор. Он ищет какой-нибудь знак, указывающий, где расположен автомат со льдом, но во всех направлениях видит только двери и карикатурные картины в юго-западном стиле. Разве в конце коридора не было окна, когда они сюда поднимались? Должно быть, он что-то напутал.

Он проходит мимо ряда дверей, из-за которых доносится гул разговоров, бормотание включенных телевизоров и даже запах марихуаны. Завернув за угол, он видит дверь с надписью «лестница». Может, на другом этаже повезет больше?

Шлепанцы гулко хлопают по покрытым коврами ступенькам, но ни на первом, ни на втором этаже дверей нет. В начале пятого пролета он останавливается и перегибается через перила, чтобы подсчитать, сколько их еще осталось. В животе начинает твердеть комок страха вперемешку с предвкушением чего-то необычного. Он понимает, что чувство это неслучайно. Оно знакомо ему, как привычное теплое одеяло. Такое же чувство он обычно испытывает, когда добирается до кульминации романа ужасов или входит в незнакомый ему «Дом с привидениями». Точно так же он чувствовал себя, когда впервые оказался в Городе.

С одним глазом трудно считать пролеты. Он поднимает голову, но зрение с отсутствующим восприятием глубины, должно быть, издевается над ним. В этом отеле всего шесть этажей, но кажется, будто над ним десятки пролетов, уходящих настолько высоко вверх, что они теряются из виду.

И что-то движется там наверху – темный силуэт на сером фоне. Он отшатывается от перил, совершенно забыв о недавнем предвкушении, а еще о том, что под его ногами – ступеньки лестницы. Как нелепая птица, он размахивает руками, пытаясь восстановить равновесие, но в конце концов падает и катится вниз по ступенькам, каждая из которых отдается в теле вспышкой яркой боли. Рухнув на площадку тяжелой грудой, он тяжело дышит, ожидая, когда утихнет боль. Сверху слышны шаги, отдающиеся эхом так, что невозможно понять, одна там пара ног или их несколько. Топ-топ-топ – все громче и громче. Звук вырастает до крещендо, и он зажимает руками уши. Что-то обхватывает его руку.

«Не надо! – кричит он. – Пожалуйста!»

«Все в порядке. Это всего лишь я», – раздается голос, словно льющийся из его собственной головы. Это голос Лианан – нежный и успокаивающий.