Космонавта никто не ждал

По секрету скажу, что потом еще были медали в честь 60-ти и 70-летия наших Вооруженных Сил. А потом исчез СССР, и исчезли Вооруженные Силы. Осталась армия без роду и племени, никто не может сказать, сколько лет этой армии, сколько юбилеев она отметила, и почему на кокардах российских военнослужащих красуется японская звездочка, япона мать. Только пограничники залепили эту звездочку пограничным орлом, курицей, да моряки задрапировали ее своим якорьком.

Форма шилась с учетом того, что я буду в полете сорок лет и в размерах буду несколько пошире того юнца, который отправился в полет. То ли мастер был гений, то ли я не сильно изменился, но все было впору. Тот, кто носил форму, понимает и помнит то чувство подтянутости и готовности ко всему, будучи в парадной форме. Надел фуражку с крылышками, ладонью проверил центровку кокарды и вышел из корабля.

Народу вокруг трапа было нисколько не меньше, чем в день моего прилета вчера. При моем появлении с блеском погон оркестр заиграл "Боже царя храни". Всего шесть строчек текста, а наполнял душу гордостью за свою родину, хотя предки наши, правоверные коммунисты взяли и расстреляли всю царскую семью. Знать, неправое у них было дело, раз они свергнутого царя убоялись.

Боже, Царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй на славу, на славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Бо-о-оже, Царя храни!

Я взял под козырек и сошел с трапа. Не буду же я говорить, что нужно играть "Интернационал". Это все равно, что взять ведро помоев и вылить в лицо вропейцев того времени.

Глава 23

Сейчас меня встречал Президент Ранцузской Республики господин Ильеран, произнеся речь о том, что Ранция — Богом избранная страна, раз космонавт с далекой планеты совершил посадку именно здесь.

Представители многих газет со всего мира щелкали вспышками фотокамер и писали своим мелким и каким-то шифрованным почерком заметки в газеты о встрече космонавта, прилетевшего с противоположного конца Вселенной, с планеты Земля.

После официального приветствия мы с президентом прошли вдоль почетного караула в составе представителей трех родов войск.

— Надо же, — подумал я про себя, — встречают как главу государства. Без салюта, но и это неплохо.

Во время прохода почетного караула торжественным маршем загремел салют наций. Выдержано все точно.

Одетые на русский манер девушки на вышитом полотенце держали каравай хлеба с солонкой наверху. Я отломил кусочек хлеба, посолил, съел. Спасибо вам, хозяева, за хлеб да за соль. Только я хотел идти дальше, как появилась девушка с серебряным подносом, на котором стояли две рюмки водки и лежали два маленьких бутербродика.

— Что ж, — говорю, — Ваше Превосходительство, до дна, чтобы зло в рюмке не оставалось.

Выпили, закусили, пошли к машине. Я оглянулся, увидел Мариэтт и поманил ее к себе. Объяснил, — мой секретарь, — и ей нашли место во второй машине.

По пути президент рассказывал, что и где находится, говорил, что страна переживает небывалый экономический и культурный подъем, становясь одной из самых влиятельных стран в мире. Он же и сообщил мне, что состоялось экстренное заседание по поводу прибытия космического корабля и принято решение о придании моему визиту характера государственного, потому что я являюсь полномочным представителем всех стран своей планеты и нам нужно решить вопросы организации связей между нашими планетами и нашими странами.

Снова президентский дворец, гвардейцы с красными эполетами, красная дорожка на крыльце. Входим во дворец. В кабинете президента собралось правительство и журналисты. Президент представил меня министрам. Председатель совета министров приветствовал меня от имени всего правительства. Затем предоставили слово мне. На столе передо мной стояло два микрофона.

— Думай, — сказал я себе, — что будешь говорить, твои слова — это уже достояние истории на этой планете. Любое слово будет истолковываться как откровение, и принятые по ним действия будут мешать естественному ходу развития истории.

— Интересно, какому это ходу развития истории? — вмешался другой я. — Почему это история этой планеты должна развиваться точно так, как и у нас? Это совершенно другая планета и ее история должна развиваться по-своему.

— Постойте-ка, спорщики, — вновь вмешался я в свой внутренний разговор, — а вы не думаете, что мои откровения будут приняты в штыки и как говаривал наш бард Высоцкий, что "ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах"?

— Да, — сказал другой я, — но разве ты не хочешь, чтобы история развивалась несколько по-другому? Чтобы не было войны. Чтобы страны развивались в ходе мирного сосуществования, и чтобы твой СССР превратился в могучую демократическую державу, а русский голос был слышен во всех уголках планеты?