Космопроходцы

– Ни за что в жизни! – клятвенно пообещал Иван.

Бугров улыбнулся, резко меняя каменный рельеф лица.

К Ивану он давно относился как к родному, и тот это чувствовал.

Бросив взгляд на водяной шар Нимфы, Иван поспешил обратно в жилой отсек.

Вересов выслушал сообщение Ивана внешне невозмутимо.

– Вам нужно разработать методику подъёма сведений Вестника со дна психики в сферу сознания, – сказал он. – Примерно как нефть через скважину закачивают из подземных хранилищ в ёмкости наверху.

– Если бы это была нефть, – невольно усмехнулся Иван.

– Проконсультируйтесь с Елизаветой. Она не только ксенопсихолог, но и психиатр в прошлом. Вместе вам будет легче, – Вересов наметил улыбку, – добывать полезные ископаемые из вашего подсознания.

– Слушаюсь, товарищ полковник! – вытянулся Иван, в глубине души обрадованный и удивлённый совпадением хода мыслей капитана Бугрова и начальника экспедиции. Впрочем, его это вполне устраивало.

Сразу после этого он решил было последовать совету обоих и навестить ксенопсихолога, но в это время его вызвал на мостик Бугров и начался длинный напряжённый рабочий день для всей команды «Дерзкого», сосредоточившейся на главной цели экспедиции – поиске Вестника Нимфы.

4

Поскольку места расположения масконов были определены заранее, Вересов решил направить на их исследование сразу два катера, не считая дюжины беспилотников, летающих и подводных. В экипаж первого «голема» вошли трое: сам Вересов, Шнайдер и Посохин.

Пилотом второго назначили Ивана, а к нему присоединились Елизавета и Ядогава.

Иван ожидал, что Курт снова начнёт выражать своё недовольство формированием групп, но оператор на сей раз промолчал, хотя и одарил Ивана злым взглядом.

Иван простил ему взгляд. Настроения ему он не испортил. Главное было, что летит он с женщиной, которая нравилась ему всё больше.

Стартовали в начале одиннадцатого по бортовому хронометру.

Шлюп Вересова взял курс на самый большой архипелаг Нимфы, состоящий из цепочки более двух сотен островов. Иван повёл «голем» к архипелагу, на острова которого он уже сажал катера. Это был тот самый архипелаг, возле которого космолётчики впервые повстречались с ортоконами.

К этому моменту уже было известно, что нимфианские наутилоидеи передвигаются стаями и стадами до тысячи особей в самых больших скоплениях и на контакт с земными аппаратами не идут. Возможно, это была обычная реакция морских жителей на неизвестные объекты, возможно, ортоконы опасались дронов как носителей угроз, но они обходили все беспилотники и катера стороной, исчезая в глубинах океана при попытке приблизиться к ним.

Кроме ортоконов следящие системы земных машин обнаружили множество других форм жизни, обитающих в тёплых приповерхностных слоях океана. Одни походили на земных креветок, другие на червей, третьи на медуз, и так далее, и тому подобное, но все эти существа были небольшого размера и на потомков бывших разумных хозяев Нимфы не тянули. Из всего разнообразия обнаруженных живых организмов только ортоконы, достигавшие трёх- и пятиметровой длины, к тому же собиравшиеся в стаи, могли претендовать на звание постразумных обитателей планеты-капли. Но доказать это было пока невозможно.

Определили эксперты и многие физические характеристики Нимфы.

Основная масса океанской толщи состояла из обычной воды, не дистиллированной, но почти свободной от минеральных примесей и солей. Толщина жидкого океана достигала на севере и на юге планеты тысячи километров, на экваторе – от семисот до восьмисот. Глубже вода, сжатая до огромных величин в сто тысяч атмосфер и выше, превращалась в слой вязкого «киселя» толщиной в пятьсот километров, затем в слой горячего «льда» и в твёрдое ядро температурой до полумиллиона градусов, которое представляло собой неизвестную земной науке фазовую модификацию «кристаллической» воды. Посохин предложил называть это состояние псевдокристаллическим.

Но и столбообразные острова Нимфы, уходящие корнями в глубины океана, оказались не менее удивительными. Они тоже состояли из воды, молекулы которой были упакованы в кубические конгломераты, образующие прочную кристаллическую решётку. Они были твёрдыми, выдерживали удары и большие нагрузки, с неохотой уступали лазерным резакам (челюсти механических заборников проб их не брали), и Елизавета присоединилась к терминотворчеству Посохина, назвав материал островов псевдоалмазом. Посмеялись, но приняли.

Разумеется, дроны работали на планете без устали, днём и ночью, снабжая экспертов новым материалом, и знания о Нимфе пополнялись ежечасно. Однако физические параметры планеты-капли хотя и представляли несомненный интерес для науки, не их накопление было главной задачей экспедиции. Вересов обратил на это внимание, заявив перед полётом: