Космос

Она рванула к двери со всех ног, опасаясь, что Антон догонит её и начнёт уговаривать, и она, конечно, сдастся и подпишет себе приговор на самую ужасающую пытку в своей жизни. Он не догнал. Саша быстро глянула через стеклянную дверь, когда захлопнула её за собой. Стрелецкий спокойно ел свою кашу.

Между Сашей Савельевой и Антоном Стрелецким всегда стояла стена из бронебойного стекла.

Часть 2

Саша поёжилась, быстро зашла в помещение, именуемое кухней, и нажала кнопку чайника.

Всё, её уволили. Или уволят в ближайшие дни, или даже минуты.

Стрелецкий не отменил заказ, как думала Саша, более того, он приехал с Семёновой Ларисой и молча выслушал, как Саша отбарабанила вводную часть, потом кое-как показала эскизы, макеты и на негнущихся ногах вышла.

И платье на ней ужасное! В клеточку!

Антон Геннадьевич не произнёс ни звука, один удар авторучкой по столу завершил показ. Саша вышла, а он остался, и суетливая начальница тоже, кинув предварительно говорящий взгляд на Сашу.

— Можешь идти домой, Савельева, — заглянула Леночка Изотова, новенькая секретарь грымзы. — Сама передала.

— Понятно, — слёзы навернулись. Собралась силами.

Стрелецкий ещё здесь, где-то там, в недрах простенького офиса, вся мебель которого стоит дешевле, чем один костюм Антона.

Быстро схватила плащ, перекинула через плечо сумочку и побежала в сторону метро под пронизывающим ветром. Холодный дождь удачно скрывал следы слёз. Плакала Саша, конечно, только из-за работы, которой лишилась, а не из-за Стрелецкого.

— Саня! — Саша обернулась на резко остановившееся авто, Бентли Мульсан, тёмно-синий, цвета индиго, как ночь, когда её посетило глупейшее желание променять работу на минет.

Саша всхлипнула и побежала, неудачно перепрыгивая через лужи, несколько раз зачерпнула обувью потоки воды, несущиеся с водосточных труб. Ноги промокли насквозь. Дождь превращался в ледяной ливень.

— Саня! — конечно, она не смогла убежать

— Спешишь сообщить о моём провале? — уставилась на Стрелецкого. — Не надо, я прекрасно знаю, что ступила, и это никуда не годится.

— Никуда, — согласно кивнул Антон. — Первокурсница бы сделала лучше. В чём дело, Саня, у тебя же были наработки. Лариса держала меня в курсе. Это не было шикарным, но… это было хотя бы что-то!

— «Хотя бы что-то», — передразнила Саша. — Перестань. Мы договорились, кажется, я сама выбрала.

— Я не хотел оставлять тебя без заказа, дай ты мне хотя бы один шанс.

— Ну, я не дала тебе шанс, — отвернулась.

— Или себе?

— И себе!

— Мы ведь не о заказе говорим сейчас.

— Нет!

— Почему ты не дала нам шанс?

— Потому что… потому что.

— Я помню версию про суицид, Саня, — он перегородил дорогу, игнорируя ливень, портя дорогой костюм и обувь, которая точно не предназначена для прогулок по лужам. Лощёный, как из рекламы дорогих часов. — Сейчас я сделаю кое-что, и только тогда ты ответишь мне, дашь ли ты нам шанс.

Саша потерялась, стоя в спешащей толпе, в конце рабочего дня, на подходе к людному перекрёстку, рядом с Антоном, по костюму которого лилась вода, впитываясь в спину и плечи. Подумала о том, что, должно быть, у неё размазалась тушь, и может ли она выглядеть ещё ужасней, чем выглядит сейчас.

Она потерялась в ощущениях и запахе дождя в мегаполисе, вперемешку с парфюмом, и никогда не чувствовала себя настолько несчастной. Антон подошёл совсем близко, нагнулся под её рост, убрал спутавшиеся пряди от лица Саши, протёр большими пальцами под глазами, внимательно разглядывая вблизи, по губам, а Саша стояла и думала, что так и выглядит её смерть. Костюм у неё дорогой, галстук от кутюр, обувь на тонкой подошве…

Мягкие губы, не настырные, нежные и ласкающие, накрыли её рот, начали играть, слегка надавливая, раскрывая, проникая, не нагло, не заявляя права, а так, что Саше самой захотелось ответить, открыться. Втянуть вкус и мягкость, спровоцировать на глубокий, чувственный, долгий поцелуй. Она цеплялась за плечи, хотя точно знала — даже если сейчас она лишится чувств, он успеет её подхватить и удержит с такой же лёгкостью, с которой обнимал, и твёрдостью, с которой целовал.

— Пойдём, — прошептал, ещё раз легко коснулся губ губами и повёл за руку в машину.

Саша, промокшая, жалкая, просеменила и остановилась у двери.

— Я тебе испачкаю сиденья, — с сомнением глянула на светлую обивку из натуральной кожи.

— Существует химчистка, — улыбнулся и легко подтолкнул в салон. Сел рядом. И стал смотреть, Саше показалось, любоваться.

Даже не стала спрашивать, куда они едут, зачем. Какая разница?

Она капитулировала. Она позволила себя поцеловать, и это убило последние силы и надежду на то, что она выберется из этой истории без серьёзных потерь.