Космос

То, что он позволил себе на несколько часов поверить, что Саня может быть с ним — всего лишь блажь, которую следовало забыть. Слабость, на которую он не имел права. Никогда себе не позволял и не позволит. Они слишком разные. Взбалмошная, эмоциональная Саня и он. Её отвага подкупала, поступки, какими бы глупыми ни казались — вызывали улыбку, но в постоянных отношениях от этого быстро устанешь, непосредственность станет казаться глупостью, а отвага — упрямством. Не говоря уже про разницу в мировоззрении, образовании и воспитании.

Всё это Антон повторил себе несчётное количество раз и даже убедил себя в этом, ровно до того момента, как вернулся в родной город и зачем-то поехал с Ларисой принимать заранее провальный проект Александры Савельевой. Хотел дать ей шанс? Или шанс себе увидеть и убедиться, что был прав.

«Что ты несёшь?» — единственное, что хотелось сказать, когда он смотрел на Саню в забавном платье и туфлях на высоких каблуках, даже на них она была маленькой. Подойдя ближе, он почувствовал сладковатый, еле уловимый запах ромашки. И желание впиться в её глупый рот, несущий откровенную чушь, разложить маленькое, мягкое тело на столе, не церемонясь спустить с неё бельё, приспустить брюки, не дожидаясь ответа или разрешения, войти и начать двигаться, с силой, наплевав на предварительные ласки.

И вот она под ним, не на столе, ещё лучше, на его кровати, жадно отвечает на поцелуи и тихо стонет.

Он расстегнул мелкие пуговки на платье, увидел белое кружево на белой коже. Тёмный сосок, провоцируя, выпирал и требовал ласки. Сквозь кружево. Сквозь запах ромашки и дезодоранта. Запах тепла. Запах удушающего желания, которое он не хотел контролировать, оно накатывало волна за волной, не давая крупицам сдержанности остановиться, вспомнить о нуждах маленькой женщины под ним. Под ним. Под.

Он с трудом вспомнил о средстве защиты, с ещё большим трудом расправился с собственным ремнём и молнией на брюках, трусики с Сани даже не снимал, отодвинул в сторону и вошёл, она была готова. Выгнулась и довольно промурчала, как кошка, вцепилась в плечи и ответила резким качком бёдер, давая понять, что не надо сдерживаться.

Саша еле успевала держать темп, сильный, агрессивный, игнорируя болезненность, даже наслаждаясь. Наливалась грудь, губы начинали ныть в требовании поцелуев, таких же нещадных, как движения Антона. Быстрых, сильных, ударяющих. Упёрлась пятками в натуральную ткань покрывала и двигалась, двигалась, двигалась навстречу, задыхаясь, со стонами, криками, смешавшимся потом, пока не почувствовала собственную пульсацию, слёзы на глазах, вкус его дыхания и рваный вздох, он позволил себе кончить следом, с громким стоном, хватаясь с силой за бёдра, сжимая пальцами до боли.

Саша повернула голову вбок, в комнате, оказалось, был шкаф, а рядом большое зеркало, отражающее кровать. Она так и лежала, в платье, с выглядывающим белым бюстгальтером, подолом платья, задравшимся на животе и бёдрах. У Антона были приспущены брюки и расстёгнуто несколько пуговиц рубашки, галстук валялся рядом, свернувшись бесформенной лентой.

Антон посмотрел в то же зеркало.

— Убийственная парочка, — усмехнулся.

— Парочка, — хихикнула в ответ Саша.

— Надо всё-таки поговорить, — заворчал и качнул бёдрами. Саша поняла, что ещё несколько движений, и им будет не до разговоров.

Антон встал, аккуратно снял презерватив и скрылся за дверью, вскоре зашумела вода. Саша поняла, что там ванная комната, прямо в спальне.

Села целомудренно на краешек кровати. Интересно, уже можно начинать паниковать или подождать? Она внимательно огляделась вокруг себя. Красиво! Тепло, солнечно, с виду просто, но дороговизна бросается в глаза. Саша вздохнула, в это время Антон появился с полотенцем на бёдрах. Саше захотелось его не только огладить, пощупать, но и облизать, как мороженое. Очертить каждый кубик на прессе, руки, грудные мышцы, ноги…

— Хочешь в душ?

Саша согласно кивнула.

Со словами «разберусь сама», она зашла в помещение ничуть не меньше спальни и поняла, что она не разберётся. Раковина была, с краном тоже всё понятно, но сам душ… огромное пространство из кафеля и стекла, завальцованные кнопки, сразу не увидишь, какие-то рычаги.

— Эм, — Саша выглянула из дверей, Антон смотрел в телефон. — Я вообще-то гуманитарий, а там какая-то штука, напоминающая космический корабль.

Антон открыто засмеялся, Саша собралась обидеться, но засмеялась с ним. Так и смеялась, пока он раздевал её, аккуратно развешивая платье на передвижной вешалке с плечиками.

— Всё время думал, зачем она здесь, а пригодилась, — тепло улыбнулся и подтолкнул Сашу в душевую кабину, вернее, то, что должно так называться. — Запоминай, гуманитарий.

Нажал кнопку, полилась вода, сразу нужной температуры, потом сменился напор, потом скорость, потом вода брызнула со всех сторон, заиграла музыка. Потом Антон прижал к себе Сашу и стал гладить под струями воды, используя гель для душа, утверждая, что он «ничего такого не имеет в виду».