Космос. Марс

Молчанов сидел в том самом кресле в котором покинул Землю несколько месяцев назад. Ощущения были странными. Казалось, с того времени прошла целая вечность, и тот человек был совсем не он. В голову лезли картинки из прошлого. Вот он снова пацан. В огороженном стенами от внешнего мира старом парке, куда и днем боялись забежать даже бездомные кошки, Андрей выискивал неизвестные его каталогу живность. Он жаждал похвастаться перед отцом новыми находками, а поживиться юному исследователю здесь и правда было чем. Он был возбужден и взбудоражен изобилием неизвестных ему прежде экземпляров странного фиолетового мха или грибов малюток размером с ноготок. Завороженный, он весь день зарисовывал диковинки в каталог, собирал образцы и представлял, как будет разглядывать их в недавно приобретенный папой микроскоп.

То невероятное чувство из детства — трепет от свершенного открытия, он ощущал вновь, сейчас, в посадочном челноке, мчащимся со скоростью десятки тысяч километров в час.

— Док, вы уверены, что мы успеем и эта штука не рванет? — спросил Покровский.

— Уверен, сэр.

— Было бы обидно не успеть. Черт, и как же вам удалось уговорить меня?

— Я напоил вас.

— Умеете, док найти подход к людям. Мама мия, как же голова болит.

— Сэр, вы отклоняетесь от курсовой кривой, — сказала Нака.

— Понял. Выравниваю челнок. Держитесь там за что — нибудь.

Ричард Пател был прав — Нака полетела с ними. С момента записи видео для Земли, они с Молчановым не обмолвились и словом.

Челнок резко затрясло.

— Нам бы не помешали корректировки Глаза, — сказал Покровский, сжимая обеими руками рычаги, управляющие тормозными двигателями. — Нака, ты можешь наладить с ним одностороннюю связь?

— Это невозможно пока он не перезагрузиться.

— Мы знали на что шли, — перекрикивал доктор Пател металлический звук и гул разряженной атмосферы за бортом. — Они бы вернули нас обратно.

— Теперь мы пуля, выпущенная слепым по мишени. Черт возьми, не могу выровнять эту штуку, — говорил Покровский.

— Сэр, я могу взять на себя управление, — предложила Нака. — Я отрабатывала такой маневр на Терросе.

— И ты ни разу не посадила челнок, — с пренебрежением промолвил доктор Пател. — Сэр, я уверен вы справитесь.

— Еще увеличиваю тягу тормозных двигателей, — сказал Покровский. — Меняю угол входа в атмосферу.

Челнок начал вращаться. От перегрузки Молчанова выворачивало на изнанку. Он закрыл глаза и сдавил веки. Очертания баков с горючим, подпиравшие грудь все еще проецировались на сетчатке. Челнок превратился в подожженную бочку с порохом, готовую рвануть от любого толчка.

Включилась звуковая сигнализация. Все дребезжало и тряслось, стенки челнока прогибались.

— Не могу прекратить вращение, — с трудом выговорил Покровский.

— Нужно выпустить парашюты, — сказал доктор Пател.

— Слишком сильное вращение, — крикнула Нака.

— Это единственный шанс, — выкрикнул доктор Пател.

— Не делайте этого, сэр. Мы потеряем их, — сказала Нака.

Компьютер показывал высоту сорок четыре тысячи метров. Цифра стремительно уменьшалась.

— Выпускаю тормозной парашют, — сказал Покровский.

Челнок бросило в сторону, затем резко в другую. Стропы окутали челнок, как паук заматывает жертву в свою паутину. Следом парашютная ткань в несколько слоев обмотала корпус.

— Позвольте взять управление, сэр!

— Передаю управление Наке Миуре, — сказал Покровский и отпустил рычаги.

Нака схватилась за аналогичные рычаги напротив себя.

— Нет! — выкрикнул доктор Пател. Голос его стал слабым, он почти терял сознание.

— Перевожу сопла в реверс режим, — заговорила Нака.

Челнок начал резко набирать скорость. Нака перевела сопла против направления вращения, челнок выровнялся. Она вновь переключила двигатели в режим торможения. Парашютная ткань вспыхнула. Челнок загорелся, словно спичечная головка и также быстро погас. Пепел от сгоревшего парашюта мгновенно смахнуло ветром.

— Включаю аварийные батуты, — сказал Покровский.

— Еще рано, — сказала Нака.

В иллюминаторах виднелась желто — оранжевая поверхность планеты, испещренная безжизненными горными цепями и кратерами.

Покровский убрал руку с кнопки.

— Скажешь, когда.

— Три тысячи, две триста, тысяча семьсот, — говорила Нака. — Еще слишком быстро.

Доктор Пател потерял сознание. Молчанов тоже находился на грани.

Сработала звуковая сигнализация, предупреждающая о приближении поверхности.

— Под нами скала, — заорал Покровский.

Нака попыталась увезти челнок в сторону. Он сделал кульбит. Произошел оглушительный удар.

Батуты окутали челнок по периметру, словно толстая крокодилья кожа. Через секунду они рухнули на поверхность; подлетели, словно мяч и снова упали. Подпрыгивая, челнок катился по камням и песку. Приборы искрили, сигнализация задыхалась от крика. Голоса людей постепенно затихали. Челнок врезался носом в песок. Еще удар… Стало совсем тихо.

* * *

Молчанов пришел в себя, в голове все шло ходуном. Вокруг дымно. Сверкали открытые языки пламени.

— Кто — нибудь слышит меня?!

Никто не отвечал.

— Нака? Командир? Пожар!

Тишина.