Космос. Марс

— Она много лет изучала этот реактор. Возможно ей удалось достать какие — то документы или схемы… Хоть что — то.

— Я не даю разрешения вывести ее из комы!

Молчанов незаметно подменил пустую баночку из — под таблеток на полную и удалился. Ему не хотелось участвовать и дальше в этой дискуссии.

В лаборатории доктора Патела было холодно, как в гранитной гробнице. Нака лежала укутанная толстым слоем одеял. В тусклом свете фонаря над ее головой громко дышал аппарат искусственной вентиляции легких. Даже на грани Нака каким — то невероятным образом сохраняла свое обаяние. Она была по настоящему красивой.

Молчанов гладил ее по холодной руке и рассказывал историю из детства. Ему было девять. Они жили в крохотной квартирке с одной комнатой. Отец работал научным сотрудником университета, мать подрабатывала тем, что сидела с соседскими детьми. Андрей часто проводил время у окна и наблюдал за мальчишками во дворе. Он мечтал также, как они рассекать по лужам на велосипедах, обливать с головы до ног девчонок в чистых сарафанчиках — ему хотелось чувствовать себя свободным, хозяином самому себе, ехать туда куда вздумается, сегодня быть в одном месте, а завтра уже в другом. Маленький Андрей понимал, что родители не могут позволить себе купить велосипед и о своей мечте не заикался. Однажды, вернувшись домой со школы, он увидел его. Не новый, местами в ржавчине, подкрашенный тут и там, но самый настоящий велосипед. Вместо того чтобы быстрее бежать на улицу, он долго обхаживал новый агрегат вокруг да около. Как говорил отец — «эмпирическим путем высчитывал вероятность успеха». На третий день, когда все нюансы были досконально продуманы в теории, он решился на первый практический эксперимент. Все получилось с первого раза, и он заколесил по окрестностям, как единоличный хозяин этого мира. Отец гордился сыном, а мама открыто ругалась за трату на «бесполезную игрушку».

Новые рентгеновские снимки не внушали оптимизма — отек оставался обширным. Возможно им самим осталось жить совсем недолго, даже мысль о том, чтобы бросить Наку была Молчанову отвратительна. И дело не в том, что он вынужден изображать врача, Нака стала ему дорога, как друг и он будет защищать ее до последнего вздоха.

Доктор Пател влетел в модуль почти беззвучно. Собрав в охапку какие — то приборы, он приблизился к Молчанову со спины и осмотрел Наку, словно музейный экспонат.

— Почему вы прогнали ее? — спросил Молчанов, не оборачиваясь.

Отвечать доктор не стал.

— Я знаю она не сама ушла из группы Террос, — сказал Молчанов. — Вы подделали отчет.

— Это было мое право.

— Вы знали, что она лишиться всего. Уничтожили ее карьеру.

Доктор Пател качнул головой в обе стороны, затем облизнул обсыхавшие губы.

— Ты ничего не знаешь, Андрей.

— Она любила вас, не так ли?

Доктор Пател смотрел на Наку пристально, как победитель на поверженного противника.

— Да.

— Она была совсем ребенком. Вы воспользовались ей, а потом выбросили на помойку.

— Я вернул ее туда откуда подобрал. Она обещала разрушить мою жизнь. Я защищал свою семью.

На последнем слове он дернулся, скрючился и схватился за бок, скривив лицо от боли.

— Я видел стенограмму совещания по утверждению дублера на место Чарли Хэнлона. Никто не хотел выбирать ее. Вы сказали, что не полетите сами, если ее не утвердят. Почему?

Доктор Пател с трудом выпрямился. Он дрожал и дышал рывками.

— Потому что она лучшая, — почти шёпотом сказал он.

Молчанов обернулся к Наке и погладил по голове. Доктор Пател принял таблетки и какое — то время молчал, приходя в себя. Затем заговорил томным и сдержанным голосом:

— Мария Кюри исследовала образцы урана и радия голыми руками. Ее открытия позволили обуздать атомную энергию, лечить неизлечимые болезни. Она не узнала об этом, погибла от лучевой болезни. Как и другие сотни и тысячи ученных жертвовавших собой ради науки. Это наша участь — рисковать всем, — доктор Пател указал в иллюминатор. — Наша цель там. Ты и я на пороге открытия о котором люди не могли и мечтать. Колебалась бы Мария Кюри на нашем месте? Пойми же если Нака успеет сообщить хоть что-то полезное, ее смерть не будет напрасной.

— Убирайтесь отсюда!

Доктор Пател улетел восвояси, ни сказав больше ни слова.

Молчанов еще долго сидел в раздумьях. Наблюдал за капельницей с седативным средством, поддерживающего Наку в состоянии искусственной комы. Позже он направился в купол.