Читаем Космос моей жизни полностью

[Если мы видим на Земле существа, живущие в воздухе, воде, в снегу, в почве, – на горах и долинах, под большим и малым давлением, – то, пожалуй, мы не ошибемся, если скажем, что есть существа, живущие в огне, в эфирной пустоте, во всех газах и жидкостях, во всех веществах, всякой величины – и в несколько верст, и в несколько линий, – всяких форм и свойств – и умирающие, и неумирающие, и изменяющиеся, и, по-видимому, неизменные. Одни сотканы из эфира и живут без пищи, одними солнечными лучами; другие – чуть не из платины и пожирают себе подобных…]

Все фазисы развития живых существ можно видеть на разных планетах. Чем было человечество несколько тысяч лет тому назад и чем оно будет по истечении нескольких миллионов лет – все это, по теории вероятностей, можно отыскать в планетном мире.

Все то чудное, что мы ожидаем с трепетом, уже есть, но не видно нам, по дальности расстояний и ограниченной силе телескопов…

[Жалкая Земля! но бесчисленны престолы Божии на небесах.]


46. Причина страшной упругости первобытного тумана. Атомное тяготение; образование молекул и химически сложных веществ; происхождение межзвездного эфира и почему он не сгущается. Атомы первоначального тумана, может быть, и не имели никакой скорости, но концентрирование его вещества, падение его атомов к общему центру тяготения придало им страшную скорость движения, последствием чего явилась громадная упругость агрегации атомов и приостановка дальнейшего их сгущения.

Тем бы все дело и кончилось, если бы, кроме того, не произошло сближения атомов попарно, сближения ближайших неделимых в группы, по несколько штук в каждой. Так образовались первые молекулы, или частицы, первые сложные тела. Сближение это, подобное химическому соединению, произошло влиянием того же всемирного тяготения, которое сгустило, разорвало туман на части и придало им вращение, все более и более ускорявшееся; но законы этого атомного тяготения неизвестны и нельзя предполагать, чтобы они были непременно тождественны с законами, управляющими движением небесных тел. Сближение атомов (не полное слияние; оно, по теории вероятностей, и не может быть, если принять атомы, по Босковичу, математическими точками, или центрами сил) поставило их в зависимость друг от друга; часть поступательного движения, от которого зависит упругость вещества (или сила, с которой оно препятствует уменьшению своего объема), превратилась в движение вращательное; последствием этого было уменьшение упругости материи и ее дальнейшее сгущение; сгущение же вызвало, кроме ускорения общего вращения, сильнейшее частичное движение – отчасти вращательное, отчасти поступательное. Это усиление скорости молекулярных вибраций не могло не приводить в скорейшее движение окружающую материю, еще не образовавшую сложные вещества.


Карта Вселенной, фрагмент, Томас Райт, 1972 г.


Итак, одна часть материи сгущалась и теряла упругость, вследствие образования молекул и превращения поступательного движения во вращательное, а другая – еще более увеличивала свою упругость, получая энергию от сгущающейся материи в виде лучей тепла и света, сущность которых есть толчки атомов или частиц. Может быть, конечно, что первые слабые лучи, от первых химических процессов, в количественном отношении, нисколько не напоминали теперешних интенсивных лучей тепла и света.

Вот происхождение космического эфира, не могущего до сих пор сгуститься, – и более или менее концентрированной (сложной) материи – от кометных туманов до платины и иридия (и неизвестных тел, еще более плотных).

Но сколько должно произойти последовательных химических реакций, прежде чем образовалась эта «платина» и другие известные нам тела, считаемые условно простыми, так как есть неопровержимые доказательства сложности водорода и всех газов.

Эти последовательные соединения молекул, весьма вероятно, сопровождались выделением огромных работ, в сравнении с которыми работа известных нам химических процессов совсем невелика, но мы не имеем никаких данных для их определения.


47. Всемирное тяготение, как источник лучеиспускания небесных тел. Зато мы имеем полную возможность определить работу тяготения, при общем сгущении тумана в плотное вещество. Атомные и молекулярные сближения, которых мы не можем принять в расчет, только усилили бы эту работу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Классики науки

Жизнь науки
Жизнь науки

Собрание предисловий и введений к основополагающим трудам раскрывает путь развития науки от Коперника и Везалия до наших дней. Каждому из 95 вступлений предпослана краткая биография и портрет. Отобранные историей, больше чем волей составителя, вступления дают уникальную и вдохновляющую картину возникновения и развития научного метода, созданного его творцами. Предисловие обычно пишется после окончания работы, того труда, благодаря которому впоследствии имя автора приобрело бессмертие. Автор пишет для широкого круга читателей, будучи в то же время ограничен общими требованиями формы и объема. Это приводит к удивительной однородности всего материала как документов истории науки, раскрывающих мотивы и метод работы великих ученых. Многие из вступлений, ясно и кратко написанные, следует рассматривать как высшие образцы научной прозы, объединяющие области образно-художественного и точного мышления. Содержание сборника дает новый подход к сравнительному анализу истории знаний. Научный работник, студент, учитель найдут в этом сборнике интересный и поучительный материал, занимательный и в то же время доступный самому широкому кругу читателей.

Сергей Петрович Капица , С. П. Капица

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Альберт Эйнштейн. Теория всего
Альберт Эйнштейн. Теория всего

Альберт Эйнштейн – лауреат Нобелевской премии по физике, автор самого известного физического уравнения, борец за мир и права еврейской нации, философ, скрипач-любитель, поклонник парусного спорта… Его личность, его гений сложно описать с помощью лексических формул – в той же степени, что и создать математический портрет «теории всего», так и не поддавшийся пока ни одному ученому.Максим Гуреев, автор этой биографии Эйнштейна, окончил филологический факультет МГУ и Литературный институт (семинар прозы А. Г. Битова). Писатель, член русского ПЕН-центра, печатается в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Знамя» и «Дружба народов», в 2014 году вошел в шорт-лист литературной премии «НОС». Режиссер документального кино, создавший более 60-ти картин.

Максим Александрович Гуреев

Биографии и Мемуары / Документальное
Капица. Воспоминания и письма
Капица. Воспоминания и письма

Анна Капица – человек уникальной судьбы: дочь академика, в юности она мечтала стать археологом. Но случайная встреча в Париже с выдающимся физиком Петром Капицей круто изменила ее жизнь. Известная поговорка гласит: «За каждым великим мужчиной стоит великая женщина». Именно такой музой была для Петра Капицы его верная супруга. Человек незаурядного ума и волевого характера, Анна первой сделала предложение руки и сердца своему будущему мужу. Карьерные взлеты и падения, основание МИФИ и мировой триумф – Нобелевская премия по физике 1978 года – все это вехи удивительной жизни Петра Леонидовича, которые нельзя представить без верной Анны Алексеевны. Эта книга – сокровищница ее памяти, запечатлевшей жизнь выдающегося ученого, изменившего науку навсегда. Книга подготовлена Е.Л. Капицей и П.Е. Рубининым – личным доверенным помощником академика П.Л. Капицы, снабжена пояснительными статьями и необходимыми комментариями.

Анна Алексеевна Капица , Елена Леонидовна Капица , Павел Евгеньевич Рубинин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих чудес инженерной мысли
100 великих чудес инженерной мысли

За два последних столетия научно-технический прогресс совершил ошеломляющий рывок. На что ранее человечество затрачивало века, теперь уходят десятилетия или всего лишь годы. При таких темпах развития науки и техники сегодня удивить мир чем-то особенным очень трудно. Но в прежние времена появление нового творения инженерной мысли зачастую означало преодоление очередного рубежа, решение той или иной крайне актуальной задачи. Человечество «брало очередную высоту», и эта «высота» служила отправной точкой для новых свершений. Довольно много сооружений и изделий, даже утративших утилитарное значение, тем не менее остались в памяти людей как чудеса науки и техники. Новая книга серии «Популярная коллекция «100 великих» рассказывает о чудесах инженерной мысли разных стран и эпох: от изобретений и построек Древнего Востока и Античности до небоскребов в сегодняшних странах Юго-Восточной и Восточной Азии.

Андрей Юрьевич Низовский

История / Технические науки / Образование и наука
Адский косильщик. Пулемет на полях сражений XX века
Адский косильщик. Пулемет на полях сражений XX века

Научно-популярная работа британца Роджера Форда «Адский косильщик» посвящена истории пулемета начиная с его первых образцов, созданных на исходе XIX столетия, и заканчивая последними моделями конца XX века. Когда-то появление этого смертоносного огнестрельного оружия, способного своими очередями «скашивать» сотни и тысячи пехотинцев и кавалеристов, воспринималось с таким же ужасом, с каким мир после 1945 г. относился к атомной бомбе. Считалось даже, что пулемет из-за своей убийственной эффективности сделает невозможным дальнейшие войны. Однако этого не случилось, и все армии до сих пор продолжают применять пулеметы, вооружая ими солдат, устанавливая их на стационарных объектах, а также на бронетехнике, самолетах и вертолетах.Книга «Адский косильщик», в увлекательной форме описывающая весь путь технического развития пулемета, содержит много интересной информации о конструкторах, создававших различные модели этого оружия, и приводит многочисленные примеры его боевого использования в воинах XX века.

Роджер Форд

История / Технические науки / Образование и наука