Космос во мне

Уходить на реверсе было самоубийством. Широкий фронт надвигающейся лавины

— это полбеды. Если корабль будет излучать хоть что — то, по нам будут стрелять, не одни, так другие! Укорить бы себя за беспечность, да некогда! Да и не все можно предусмотреть в зоне боевых действий.

Потухла даже подсветка в рубке. Из корабля мы превратились в астероид, мирно плывущий по своим делам. Дисплеи пропали, теперь мы были, как слепые котята. В иллюминаторах, судя по которым все казалось тихим, мирным и черным, спустя секунды показались первые огни. Которые начали стремительно увеличиваться и многократно множиться.

Пространство за иллюминаторами неожиданно озарилось. Корабль затрясло! Осветило и рубку, где Алена вцепилась в меня, как кошка в дерево, убегая от здоровенной собаки.

Первый крейсер пронесся примерно в километре от нас. Я даже его продольное брюхо сквозь свет множества огней рассмотрел. А еще уловил то и дело мелькающие истребители. Глядя, в иллюминаторы мало что можно было понять. Но уловить движение точно. Очередная вспышка ослепила глаза, корабль тряхнуло так, что Алену чуть не вырвало из моих объятий.

Что-то раскаленное, будто само солнце, пронеслось совсем рядом.

— Мамочки, мамочки, — тряслась девушка. — Что это…

— Плазма, — ответил шепотом, дабы не выдать дрожь в голосе.

Так близко к смерти я еще не был! Ладно собой, еще девушкой рискую! Воспользовавшись некоторым затишьем я отстегнулся и отстранил Аленку.

— Пересаживайся! — Скомандовал недоумевающей напарнице. — Пристегивайся, ну же! Скорее!

— А ты?!

— А я удержусь.

Самое безопасное место — кресло пилота, где можно выжить даже после не очень сильного тарана. Если в первые мгновения я поддался инстинкту самосохранения, заняв кресло. То вскоре решил, что Алене оно нужнее, чем мне. В момент опасности я думал только о ней.

Корабль снова тряхнуло, и, кажется, понесло куда — то в сторону. Огни то и дело мелькали, что — то вспыхивало, взрывалось. Мир за переборками несся прочь, взрываясь и разлетаясь на кусочки. Удивительно, что нас еще ничем не приложило. Через какие — то минуты в иллюминаторы уже не прекращал бить всяческий свет, а корабль трясло так, что он трещал по швам.

Казалось, если бы Алиса была активна, она бы кричала от дикой боли и животного страха. Сейчас этим промышляла Алена, из которой постоянно вырывались неконтролируемые вскрики.

Очередная вспышка была ярче всех прежних. Она озарила кабину так, что стало видно все механические кнопки, а через мгновение все слилось в сплошное красное пятно. Кажется, плазма настигла крейсер, что оказался неподалеку… Осколки долбанули по корпусу нещадно, выбивая из меня весь дух. Девушка закричала, а я ударился панель. Затем еще раз и еще.

С каждым ударом я думал, что вот — вот начнется разгерметизация. Но корпус еще держался. А вот моя голова в шлеме теперь представляла собой колокол, в котором болтается мозг, болезненно стукаясь о стенки черепа и отчаянно звеня.

Минуты, за которые пронесся флот, казались вечностью. Аленка моя визжала, но в целом держалась. Горлышко еще не сорвала, но вот — вот. Я приподнялся, когда стало относительно спокойно. В иллюминаторе показались Девораторские корабли. Стремительные, живые и страшные. Вот теперь то я погрузился в едва контролируемый животный страх. Никогда еще не видел столько живых и таких активных пришельцев! За легкими уродливыми истребителями показались не менее страшные крейсера. Они извергали плазму, уносящуюся в доли секунды вперед. Кто знает, что там попадет по цели. Но почему — то представились императорские солдаты, что в тесных стремительно краснеющих каютах и переходах вдруг начинают возгораться и душераздирающе кричать.

Безысходность и неминуемость.

Два жалких создания в хрупкой консервной банке просто ждали.

Когда сердце уже доламывало ребра в бешеном ритме, в иллюминаторах вдруг наступило спокойствие. Нечто блестящее и серое заполонило собою все пространство.

И это нечто было так огромно, что вскоре я почувствовал притяжение. Тело стало тяжелеть, а корабль понесло прямиком к этой громадине!

— Да что это такое?! — Закричала Алена, отдышавшись. — Ринни, это флагман?! Мамочки!!

— Нет, крошка, — выдохнул я, пристраиваясь сбоку. — Это что-то гораздо большее.

Наряду со страхом за наши шкуры во мне зрело и удивление. Масштабы завораживали, как и что — то таинственное, источаемое гигантом.

Мы все сближались и сближались с ним. Точки его обшивки, что виднелись в иллюминаторах, увеличивались и превращались в некие детали, которые разрастались и разрастались, заполоняя своими формами часть, а вскоре и весь наш обзор.

Чрево немыслимых масштабов засасывало наш корабль, а мы ничего не могли сделать. В иллюминаторы бил розоватый свет, больше не трясло и не било по обшивке. Будто нас захватили транспортным лучом и тащили в ангар. И не просто ангар, а ангар Девораторов!!

Я включил Алису. А с ней и реактор. Больше не было смысла притворяться мертвыми, надо было срочно валить! Куда угодно, под любыми обстрелами. Но валить отсюда подальше!!

— Ринни, мне страшно, оно засасывает нас, — застонала Алена.