Косплей Сергея Юркина. Айдол-ян ( книга четвёртая, часть третья)

– Ты чего такая злая? – внимательно смотря на меня, спрашивает онни.

– Надоело. – подумав, отвечаю я. – Все вокруг только и шустрят, желая заработать на мне профит. То «Кирин», то агентство, то министерство образования своим мои награды раздаёт. Теперь ещё и американцы подсуетились! Они, значит, будут деньги зарабатывать, а мне предлагается для этого быть мишенью. Нет, даже не так! Даже не предлагается! Моего мнения вообще никто не спросил! Меня просто назначили мишенью! Как говно какое-то, которое не стоит и секунды их времени! Они за секунду целых пять центов заработают! Чё разговоры говорить? Деньги делать надо!

Пфф… – выдыхает онни.

– ЮнМи-ян… – говорит она. – Я уверена, что всё, что ты сейчас сказала, на самом деле совсем не так. Просто ты используешь в своих умозаключениях странную логику, на которую сложно сразу дать правильный ответ в твоей же логике. Я обещаю, что подумаю и объясню, где ты не права. Я не понимаю, почему ты так не любишь американцев, но тебе нельзя плохо говорить о наших союзниках. Ты – военнослужащая. Если скажешь кому-то постороннему, что-то подобное об Америке, вроде того, что ты говоришь мне, то у тебя будут очень большие проблемы. Тебя даже могут выгнать из армии!

Татам!!

С грохотом упавшего с шестнадцатого этажа гружёного пустыми бочками КамАЗа в мой мозг врывается идея.

А ведь это же офигительная мысль – «выгнать из армии»! Вот сейчас прямо припоминаю… «Лишить воинских званий и уволить из рядов вооружённых сил…» Кажется, именно так звучало окончание приговора, не помню, правда, чьего. Это же шикарнейший выход, после чего можно будет распрощаться с «армейкой» раз и навсегда! Почему он мне раньше в голову не пришёл?!

Ошарашенно смотрю на суровую онни.

Какие у меня могут быть препятствия при реализации этого плана? Ну, сразу приходит в голову, что просто так из армии не выгоняют. Мне кажется, что в большинстве случаев, после того как «выгнали», «выгнанного» сажают в тюрьму. Пфф… Не, тюрьма, это не интересно. Тюрьма, это однозначно хуже, чем армия. В ней нет бесплатного проезда на городском транспорте и усиленного пайка. Тюрьма, это – регресс. А мне нужно – развитие. Развитие и свобода. Поэтому, чтобы сдуру не «загреметь в тюрягу», нужно хорошенько всё сначала разузнать. Раздобыть материал и спокойно его обдумать. Время есть, служба пока не жмёт и ещё ни на одном автобусе я бесплатно не прокатился. Но понимание, что у меня всё же есть «аварийный выход», люком которого можно «хлопнуть» за собой, оно бодрит и … и мотивирует!

– Ты чего затихла? – интересуется у меня СунОк и, похоже, чувствуя на эмпатическом уровне, что мне пришла в голову идея, которая ей не понравится.

– Да так… – небрежно отвечаю я. – Мысль в голову одна пришла. Онни, ты знаешь, что ты очень умная?

– Я? – озадачивается в ответ та, неожиданно получив комплимент. – Это с чего?

– Ну как? – удивляюсь я. – Вообще. Говоришь умные мысли.

– Какие?

Онни уже с подозрением смотрит на меня.

– На миллион долларов. – многозначительно отвечаю я.

СунОк задумывается.

– Раз я помогла ей прийти в твою голову, значит, я партнёр и могу рассчитывать на процент от этого миллиона? – пару секунд спустя спрашивает она, заинтересованно смотря на меня.

Фига се, сеструха на ходу подмётки рвёт! – изумляюсь я, услышав вопрос.

Рядом печально и глубоко вздыхает мама.

(вечером. ЮнМи пошла спать. СунОк помогает маме мыть посуду.)

– Я волнуюсь за неё. – говорит мама о ЮнМи старшей дочери. – Она такая нервная стала.

СунОк молча приподнимает брови.

– Ей нужно больше отдыхать. – говорит мама.

– Когда ей отдыхать? – удивляется СунОк. – Её расписание полностью заполнено на каждый день. Все популярные айдолы так живут.

– Она ещё слишком молода для такой жизни. – недовольно говорит мама и подаёт дочери очередную вымытую тарелку.

– И что ты предлагаешь? – интересуется СунОк, принимая тарелку и начиная вытирать её полотенцем.

– Не знаю. – помолчав, отвечает мама.

– В том-то и дело, – говорит СунОк. – Мы уже влезли в это с головой. Контракты подписаны и многие люди теперь зависят от ЮнМи. Как ты можешь это остановить?

– Не знаю. – снова недовольно повторяет мама. – И я вижу, что с моей дочерью обходятся несправедливо.

– Вот почему её не наградили за сунын? – перестав мыть посуду, с вопросом поворачивается она к дочери.

СунОк пожимает плечами.

– Я тоже считаю, что это несправедливо. – соглашается она. – Действительно, наградили всех, кто не имел к этому никакого отношения, а о моей сестре – забыли.

– То-то и оно. – веско произносит мама и возвращается к прерванному занятию.

Некоторое время в кухне стоит тишина, изредка нарушаемая звяканьем посуды и стуком, когда её ставят на полку.

– ЮнМи говорит странные слова. – говорит СунОк. – «Точка ноль». Кажется, я их где-то слышала, но не могу вспомнить – где…

СунОк с задумчивым видом смотрит в потолок.

– Не стой, – ворчливо произносит мама, толкая её в руку мокрым блюдцем.