Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян. (Часть первая)

— А на что мы будем жить, если ты всё потратишь? — как–то жалобно спрашивает СунОк не став дальше возбухать про дорогие покупки.

— Ну, всё я не потрачу. Сама же говорила, что после оплаты больницы останется девятнадцать тысяч долларов. (Пипец тут медицина дорогая без страховки!). Тысяч десять, тринадцать, максимум. А потом — возьму аванс с рекламщиков. К ним тоже, кстати, нужно не в рванье приходить. Ещё подумают — нуждаюсь, денег меньше предложат…

— Ужас какой–то, а не жизнь, — помолчав, резюмирует СунОк. — Деньги исчезают в таких количествах, что просто страшно.

— Но они и появляются в таких же количествах, — указываю я на неоспоримый факт. — Заработанное нужно тратить. На тот свет с собой ничего не заберёшь.

Онни согласно, но печально вздыхает. Знаю, что из всех операций с финансами, больше всего ей нравятся сложение и накопление.

— Будь осторожна, — просит она. — Богачи, они все странные.

— Нормально всё будет, — успокаиваю я её. — Не беспокойся.

СунОк подходит ко мне и обнимает, потом целует в щёку.

— ЮнМи, файтин! — отстранившись, восклицает она, сжав кулак и выпрямляя согнутую в локте руку.

— Супер файтин!! — отвечаю я, не стремясь вырваться из её рук.

(несколько позже)

Если недавно у меня был «день писем», то сегодняшний, кажется, станет «днём посетителей». Не успели мы втроём углубиться в электронные каталоги, притараненные заботливым потомком самураев, как медсестра сообщила, что меня желает видеть Судзуки Като. Пришлось бросить составление списка того, чего можно купить за вменяемые деньги, выставить СунОк и ЁнЭ за дверь и приступить к приёму посетителя. Незаметный работник миграционной службы припёрся как обычно, в компании милашки–помощницы. После начальной части беседы, состоящей из обязательных вежливостей, секретный агент перешёл к её смысловому содержанию, начало которого мне не понравилось буквально с первых предложений. Судзуки объявил, что предоставление мне гражданства прямо здесь и сейчас, не сходя с места, — невозможно.

— Прошу прощения, господин, — разочаровано интересуюсь я, — можно ли узнать причину отказа? Чтобы понимать.