Костаная кукла

— В неприятностях в Ист Рочестере, Пенсильвания, — сказал Зак, пожимая плечами, надеясь, что этот жест хоть как-то покажет, что он разделяет ее чувства по поводу странности всего происходящего.

Когда она осмотрела их лагерь, то повернулась к Заку, сведя брови в замешательстве.

— Кто…?

Он дернул головой в сторону Поппи, а потом куклы.

— Ты веришь в призраков? — спросил он таким же тихим голосом. — Потому что теперь я в них верю. Окончательно и бесповоротно.

— Должно быть, это еноты, — сказала Элис. На ее лице отразился еще больший ужас, когда она осмотрелась. — Я думала, кто-то из нас должен был дежурить. Разве не так ты говорил ночью?

— Еноты? В самом деле?

Элис медленно кивнула, как будто не была в этом уверена:

— Или это сделала Поппи. Она дежурила первой.

— Она не сумасшедшая, — сказал Зак. — Она должна окончательно выжить из ума, чтоб так поступить. Во всяком случае, я думал, ты поверила в ее историю о призраке.

— Поверила. Верю. Я не знаю. Это была шутка, чтобы поиграть вместе, — Элис встала на ноги и прошлась по лесу, дрожа от холода. — Это уже слишком. Я не верю. Может быть, звери перевернули здесь все, а, может, Поппи рассердилась на нас за то, что мы хотели вернуться домой, и таким способом пытается заставить нас продолжать путь. Что бы здесь ни произошло, это не призрак.

— А вчера ночью казалось, что нас ждут приключения, так ведь? — сказал Зак. Но как только он это сказал, то осознал, что все еще чувствует вкус приключения — наверно, даже сильней, чем раньше — но уже совершенно другого. Он был напуган. Волосы на руках встали дыбом, и он подумал о том, что, может быть, Элис тоже страшно. Вероятно, из-за этого она и не хотела верить в призраков.

Но Зак хотел, чтобы они существовали, хотел до безрассудства.

Если бы они существовали, то, может быть, где-то в мире была сокрыта магия. И если бы существовала магия — пусть даже и темная, а Зак знал, что вероятнее всего существовала именно она — то, возможно, ни у кого не было бы такой истории, как с его отцом, истории, как у всех взрослых, которых он знал, истории о разочаровании и жестокости. Ему, наверное, было бы стыдно пожелать вернуться домой с помощью магии, но здесь в лесу все казалось возможным. Он взглянул в жестокие стеклянные глаза куклы так близко, что она могла коснуться его лица.

И что бы ни произошло, было бы лучше, чем полное отсутствие волшебства.

Он думал о том, что сказала Поппи — что если не сделают все прямо сейчас, то не сделают уже никогда. Что если они будут колебаться, то никогда не вернутся назад.

И он подумал о своей мечте.

— Я думаю, это была Элеонора, — сказал Зак. — Может быть, ее призрак зол на то, что мы недостаточно серьезно отнеслись к ее заданию. Может она зла, что мы вышли из автобуса, не доехав до нужной остановки. Или, может, она зла на то, что ты захотела вернуться домой.

— Я придерживаюсь версии с енотами, — сказала Элис, взяв пальто и надев его поверх всей одежды. — Бьюсь об заклад, Поппи вычитала эту историю про Элеонору и ее кости из одной из своих библиотечных книг. Я ничего не имею против. Знаешь, Поппи, она все делает интересней, но иногда она слишком увлекается, тебе не кажется?

Он задумался, прокручивая ее слова в голове. Элис настаивала на енотах, но в остальном ее слова были обращены к Поппи. Она была последней, кто не спал, и она хотела убедить их продолжать приключение. Она могла подумать, что это очень весело: положить Королеву рядом с ним. Она знала, что он перепугается.

— А пепел? Пепел ведь был настоящий.

Элис кивнула, но не согласилась.

— Я думала про это. Может, она взяла пепел из мангала и подложила туда куриные косточки. Было темно, когда она нам его показывала. Такого рода трюки часто бывают в кино.

Он вспомнил, что и сам испытывал такие сомнения прошлой ночью, но уже на пути к цели он почувствовал уверенность, и ему не хотелось лишиться этого ощущения. Он хотел рассказать Элис про свой сон и настоять на том, что она не права, но было ясно, что этим ничего не докажешь. Ему просто приснилось то, что Поппи описала, как бывает после просмотра фильма, когда потом во сне ты в нем участвуешь. Он не знал наверняка, было ли все это правдой, или просто его мозг обрабатывал новую информацию.

Элис все равно его уже не слушала. Она расстегнула его рюкзак и запустила туда руки.

— У нас что-то еще осталось? Какая-та еда?

— Нет, — ответил он. — Похоже, что нет.

Элис вытащила руку из рюкзака, сжимая сложенный листок бумаги. Она начала его разворачивать.

— Что это? — спросила она. — Записка? Что там сказано? Какие-то мальчишеские секреты?

Зак сразу понял, что это такое.

— Отдай! — Он попытался выхватить страницу.

Элис не двигалась, все еще вчитываясь. Сначала она улыбалась, потом на лице у нее отобразилось удивление. Зак видел свои собственные строчки и рисунки на полях.

— Это же анкета, которую дала тебе Поппи. Ты ответил на вопросы. Сказал, что не станешь, а сам ответил.

— Вроде того. Теперь отдай мне ее, — Зак встал и потянулся к Элис, чтоб выхватить листок.

Она отскочила.

— Но зачем ты отвечал, если ты больше не хотел…