Костанътинъ (СИ)

Константин зло уставился в глаза Ивана. Гилберт с интересом переводил взгляд с одного на другого: их перепалки иногда перерастали в хорошие драки в которых он с удовольствием участвовал. Как третья сторона.

В этот раз проиграл Иван. И он тут же пошел наливать себе борщ самостоятельно, как и класть в тарелку картошку со горячими котлетами. Константин довольно откинулся на сидении: выигрывал в гляделки он редко.

Гилберт разочарованно вздохнул.

- Тебе что, драк в Германии не хватило? – произнес Иван, искренне удивившись.

Гил сразу мысленно вернулся в Германию, вспомнил каждую свою драку: они с Людвигом хорошенько выпивали в дальней пивной, потом возвращались через весь город, не трезвые. Приключений по дороге всегда хватало с лихвой на двоих.

А учитывая “темное прошлое” двоицы...

Константин же думал как сбежать из дома всего на один вечер. Это полный трындец! Эти двое ничего целого в доме не оставят, а в сочетании с воинственным дядей Гилбертом Байльшмидтом – эта смесь из гремучей переходила в состав ядерной. А еще и Холл со своими смесями...

А еще – им же на утро надо опохмелку готовить. Или зелье против головной боли. Супер просто!

- Пап, а как же я? – жалобно произнес ребенок. – Что я с вами тремя буду делать?

- Мы дадим тебе пистолеты, а еще... – тут Гилберт хотел что-то сказать дальше, но Брагинский решительно заткнул ему рот:

- Ты в гости к Наташе поедешь? Она не против, а ты хоть ее отвлечешь. От меня. На один день. Как идея?

Константин заулыбался во все лицо. Молодец, папа. Идея неплохая, учитывая что он сам хочет научится без промаха метать ножи как тетя Беларусь. Он ее запросто уговорит... Хоть бы отец потом не узнал.

- Я согласен, отец! – на губах мальчика заиграла коварная улыбка. Иван перехватил эту улыбку; он понял прекрасно, что ничего это хорошего не сулит, но выбора особо не было.

- Как президент? – снова перевел разговор Гилберт.

- Фронт работ всегда большой, а в России – особенно, Гил. Мы не сытые европейцы. Мы как на вулкане живем. То одно, то другое. То там тонко, то там рвется... Как всегда. Иногда и он сам в ужас приходит.

- Верю. Но вашего президента там уважают.

- Не сомневаюсь, – фыркнул Иван, беря в руку кружку до верху наполненную чаем, – Альфред привык нагло получать все на блюдечке с голубой каемочкой, а тут такое...

- Пап, – прерывая их грозивший затянуться на долгие часы разговор о политике, начал говорить Константин, – я пойду к себе? Я все убрал, оружие спрятал... В общем, пить не бойтесь.

- Умничка. Конечно, иди к себе. Ты ел?

- Без вас еще... да, ел.

И Константин быстро покинул территорию кухни, пока отец еще не вспомнил о не выученных до сих пор славянских заклинаниях... Собираться.

Иван, усмехаясь, смотрел ему вслед.

Константин спешно перепрятал вещи и проверил все замки на двери. Дверь была с секретом: снаружи дерево, внутри – железо. Завтра нужно чтобы она выдержала крепкий кулак и удар водопроводной трубой в область замка. Так, на всякий случай.

Собирать чемодан не было нужды. Ведь на один день едет.

Пара брюк и футболок, кроссовки да книга с телефоном. Деньги, документы. Вроде все... А нет, не все.

Константин пинком выдвинул чемодан из-под кровати. Открыв его, он начал рыться в его нутре, битком заваленном ненужными, на первый взгляд, вещами.

Пистолет (подарок отца) скрылся за ремнем брюк. Крышка чемодана захлопнута, он сам задвинут еще дальше под кровать. Один флакончик зелья – и все, к кровати, как и в его комнату – больше не зайти.

Повесив легкую сумку на плечо, Константин закрыл дверь в комнату и повернул ключ в замке. Ключ спрятал в карман, он унесет его с собой.

Отец ждал его в дверном проеме. И сразу же перехватил за локоть.

- Хэй! – недовольно воскликнул Константин, когда холодная рука отца нырнула ему под футболку и вытащила пистолет. Отец покачал головой:

- Это на таможне засекут. Я не дам тебе его взять.

- Но...

- Тебя Наташка еще на таможне перехватит, успокойся. Пошли, время не ждет. Она... Так сказать, всегда при оружии.

Они оба вышли из дому. Гилберт помахал им из окна.

- Братииик! – раздался голос Наташи, который и в гробу Брагинскому сниться будет. Они только что прошли таможенный досмотр. И стояли среди людского потока.

Иван попытался слиться со стеной, стать меньше. Но, разумеется, у него это не получилось. Глядя на его ухищрения, Константин вспомнил его вскользь брошенную фразу, что все близкие и дальние родственники должны жить где-нибудь на Колыме.

- Мы здесь! – не скрывая веселости в голосе, крикнул Константин. Иван с отчаянием отрицательно вертел головой, расширенными от ужаса глазами глядя на сына, который улыбался во все свои тридцать три зуба. И мило распахивал объятия для спешившей к нему Наташи. – Здравствуйте, тетя Наташа!

- Здравствуй, родной, здравствуй.

Арловская с обожанием обвила руками племянника. Потом с таким же, даже большим, обожанием глянула на бедного и нервно икнувшего Ивана, который поймал ее жадный взгляд – он все еще пытался быть маленьким и незаметным.

- А...

- Я, пожалуй, пойду... – жалобно произнес Иван, теребя шарф на шее. – Дел много... Пока.