Костер на берегу

— Я не могу не смотреть на тебя. Делай что хочешь, но нельзя говорить с человеком, повернувшись к нему спиной.

— Что ты предлагаешь? — девушка возвращается к больному вопросу.

— Жить дальше. Держаться вместе. Не пробовала молиться?

— Нет, не успела. А ты?

— Только сегодня на острове. Читал про себя «Отче наш».

— Мальчики никогда не признаются, что чего-то боятся — Лена отворачивается и смотрит в окно.

— Согласен. Мальчики боятся признать свой страх. Со временем это проходит. Видишь ли, страх это нормальная эмоция. Бесстрашных не бывает, либо они долго не живут — говорю спокойным чуть уставшим голосом. — Старая добрая истина, которую слабые люди считают неудобной и постыдной.

— Мне это говорил наставник.

— Совершенно верно. Бояться нужно, главное не дать страху подавить тебя. Страх надо принимать, и тогда сможешь им управлять.

Лена кивает в ответ. У девушки задумчивый взгляд. Она поднимается на ноги и идёт в прихожую, в проеме останавливается и поворачивается.

— Максим, как это вновь стать мальчишкой?

— Весьма разнообразно. Так сразу не объяснить — невольно улыбаюсь. Вопрос слишком интимен, чтоб на него отвечать.

— Лена, расскажи лучше о себе. Как и чем ты жила до «Огней»?

— Ты действительно хочешь это знать?

Вопрос не так прост, как кажется. На него нельзя отвечать сразу, нельзя отвечать уклончиво, нельзя врать. Есть только один правильный ответ, но он правильный, только если ты искренен и открыт. В остальных случаях «да» превращается в «нет».

Мы разговаривали до конца тихого часа. Потом Лена ушла, как и пришла, через окно. От моей помощи она отказалась. Я так и стоял, смотрел вслед этой немного странной, но такой милой и притягательной девушке. Отбежав от домика, она обернулась, махнула рукой и скрылась за кустами.

Странное свидание. После него на душе царит осенняя грусть. Понимаю, через четверть часа опять её увижу, но…. Я бы предпочёл, чтоб из моей комнаты она вышла через дверь и со мной вместе. Хочу этого и в то же время опасаюсь. Удивительно, я боюсь ответственности. Заранее знаю, стоит перейти грань между флиртом, дружбой и отношениями, и я уже не смогу откатить ситуацию назад, или завершить. Это будет подло.

Всю вторую половину дня мы все четверо отрабатываем долг за моральные страдания вожатой. Здание администрации небольшое, но запущенное. Такое ощущение, нормальную уборку здесь проводили год назад. Нас это не смущает. Веники, совки, вёдра, тряпки в руки и вперёд. Между делом успеваю сунуть нос везде, где только можно. Где нельзя, тоже. Нам ведь забыли запретить.

В помещении музыкального кружка первым делом сажусь за пианино. Надо же хоть раз в жизни попробовать! Вру, конечно, это не первая моя попытка понажимать клавиши. Судя по искажённому страданием личику Даши, возвращение в юность не прибавило мне талантов. Хорошую музыку люблю, а вот способностей даже зачаточных нет. В детстве медведь даже не оттоптался на обоих ушах, а сплясал на них ирландскую джигу.

Само оснащение кружка не впечатляет. Кроме пианино вижу примитивные дешёвые барабаны, горны, пару гитар, нечто похожее на детский синтезатор. Видимо, потому кружок и не пользуется популярностью.

Дурной пример заразителен. Даша явно хочет мне отомстить и снимает со стены горн, лёгкие у неё развиты, от рёва духового инструмента закладывает уши. В разгар веселья распахивается дверь и на пороге застывает испуганная пионерка. Маша Редина из нашего отряда. Глаза девочки вылезли на лоб, рот открыт в беззвучном крике.

— О! У нас усиление — радостно кричит Дима. — Тебя Анастасия Алексеевна прислала?

— Нет. То есть, да. Нет. Что здесь происходит?! — с большим трудом пионерка находит в себе силы сформулировать простую мысль.

— Не видишь, уборкой заняты — бросает Даша. — Помочь хочешь?

— Кто разрешил гудеть?

— Маша, тебе же сказали: наводим порядок. Трубы продуваем. Это положено делать, чтоб пыль и микробы там не застаивались — выдаю первое пришедшее в голову объяснение. — Если тебя вожатая прислала, не стой на пороге. Поможешь пол вымыть.

Ответом мне громкий хлопок дверью. Пожимаю плечами и беру в руки веник с совком. Жаль конечно. Моющая пол девочка то ещё зрелище, особенно если она в короткой пионерской юбке. А ножки у Маши весьма ничего. Поворачиваю голову и ловлю заинтересованный взгляд Лены.

Избежать зрелища не удалось. Ну, как сказать, обе девочки взялись за тряпки, пока мы с Димой носили воду, выгребали мусор, Лена протирала шкафы и подоконники, а Даша мыла пол. Я чуть было не просыпал содержимое совка мимо ведра, когда увидел девочку под столом. Короткая юбка зацепилась за угол ящика, обнажив прекрасные ножки и округлую упругую аппетитную попку в чёрных трусиках. Да, чёрные. Утром были синие. Хорошо помню.

Так загляделся, что не заметил, летящую в лицо мокрую тряпку. Шлепок возвращает меня в реальность. Хватаю эту тряпку и запускаю в стоящую на подоконнике и грозящую мне кулаком Лену. Та легко уворачивается. Так просто от меня не отделаться. Подскакиваю и подхватываю девочку на руки. К удивлению она не визжит, а сразу бьет мне ладонями по ушам.