Костер на берегу

Интересно, денег у них нет, или желания? Не может быть такого, ни того, ни другого. В советское время на детские учреждения средств не жалели. Об этом везде пишут.

Бассейн можно расчистить. Совсем не проблема. Провести субботник, вырубить кусты, убрать траву, мусор, трещины расчистить и заделать «Пенетроном» либо другим гидрофобным составом. Уличному бассейну полная герметичность и не нужна.

Уже прикидываю, как буду поднимать вопрос о трудовом рывке, с кем разговаривать, как агитировать. Странно, раньше и не подумал бы о таком. Поддержать бы поддержал, но самому выдвигать инициативу…. Не моё это. Подсознательно боюсь быть на виду. Увы, обжигался не раз и не два.

Молодёжная бригада всё сделает за два дня. Подать воду. Вымыть дорожки и плитку. Калину можно не убирать, а наоборот, соорудить вокруг неё клумбу. Пусть растет. Поставить справа скамейки. Вон там, должны быть три прожектора. Фантазия безудержно летит вперед. Уже представляю, как гуляю под звёздами у бассейна с ней. Тихо, хорошо, слышно только журчание, шум водопада, у бортика на воде раскинули листья огромные кувшинки.

Жаль, тихий час заканчивается, пора бежать к администрации. Нас ждут Авгиевы конюшни и грозный взор вожатой с плёткой в руках. Обещаю себе, что вернусь на это место при первой же возможности. Этим вечером, конечно.

По дороге мыслями возвращаюсь к событиям на острове. Странное место. Не там ли секрет этого лагеря и моего возвращения в юность?

Я и не заметил, как мы завершили уборку. Очередное ведро грязной воды пошло на поливку клумбы под окнами администрации, тряпки, веники, совки заняли своё место в углу комнаты спортинвентаря. Надеюсь, Анастасия Алексеевна будет не в претензии. Наказуемые сделали свое дело, всем спасибо, все свободны до утра. Я надеюсь. Превращаемся в обычных воспитуемых.

До ужина ещё полтора часа времени. На пляж не хочу. Шататься по лагерю или окрестным лесам…. Да, ну его к черту! Валяться на кровати в домике тем более грешно. Чай, не зима на дворе. Иду, куда глаза глядят, и ноги сами выносят меня на спортплощадку. Так и есть, народ пинает мячик.

— Дима, давай к нам! — кричит Яна, кто же ещё, и размахивает руками.

— Так не честно! — кричат из команды соперников.

— Честно! Берите себе Витю. Что он не играет?

— Кто за нас? Яна, кто наши? — выбор вполне очевиден, с командой я определился.

Запоздало вспоминаю, что надо было бы переодеться. Уже поздно. И неважно. Я в игре.

Никогда не считал себя асом по дворовому футболу и это правда. Пасы идут криво, мяч летит куда угодно, кроме цели, но это мне совершенно не мешает. Моё неумение прекрасно компенсируется кривыми ногами и косоглазием соперников. Разумеется, мы выигрываем. Все пять голов забивает Яна.

В столовую идём усталые, грязные и довольные жизнью. Вечернюю порцию сметаю за пять минут. Пюре с котлетой. Даже компот кажется вкусным, а не приторно сладким. Вместе с сытостью на меня наваливается приятная усталость. Хорошо день провёл. Уже и наряд вне очереди от вожатой не кажется чем-то плохим, тоже своего рода развлечение.

Вечер вступает в свои права. Извечный гамлетовский вопрос: «Что делать?». Ответ напрашивается сам собой и в рифму, но…. И это тоже не хочу. Как всегда в этой жизни бросаю вёсла и плыву по течению. Настроение непонятное, что-то вроде лёгкой меланхолии. Англичане, настоящие викторианские, называли это сплином. Мягкая грусть.

Как сам себе обещал, бегу к заброшенному бассейну. Место занято. Именно её то я здесь встретить и не ожидал. Ольга расположилась на бортике одна и без книжки. Девочка сидит, забросив ногу на ногу и подперев щёку рукой. Даже удивительно. Явный диссонанс. За эти дни я её всегда встречал читающей и частенько в компании мутных личностей, которых людьми назвать язык не поворачивается.

— Привет. Не помешал?

— Здравствуй, Максим — девочка даже не повернула головы.

— Я не Максим.

— Да? — теперь на меня смотрят бездонные грустные глазища. — Извини, спутала.

— Бывает. Можно присесть?

Ольга кивает ресницами. Протягивает руку и ловит красный кленовый лист.

— Интересное место. Здесь грустно и красиво.

— Ты тоже это заметил? — оживляется девочка.

— Сухой бассейн, трава пробивается между камней, кусты раздвигают плиты. Одновременно тлен запустения и торжество жизни. Смотри: вон белка сидит. Тихо, не вспугни.

— Вижу. Хорошенькая какая! Дим, у тебя орешки есть?

Машинально хлопаю себя по карману. Конечно, там пусто.

— Надо было из столовой хлеба взять.

— Думаешь, будет есть?

— Конечно, в парке Лесотехнической они из птичьих кормушек всё что находят таскают.

Искоса поглядываю на Олю. Кажется, она ничего не заметила и не поняла. Пионерка и белка играют в гляделки. Обе замерли, не шевелятся, пристально глядят друг на друга. Сам в это время лихорадочно вспоминаю, как раньше называлась Лесотехническая академия, и был ли при ней парк в советское время. Да нет, вроде, всегда так было, и парк при ней старый. Уф, майор Вихрь как никогда был близок к провалу.

Белке надоело играть в гляделки с двуногими. Зверёк недовольно цыкнул, махнул пушистым хвостом и был таков.