Костер на снегу

— Эшлин, ради Бога! — Она постаралась вложить в этот возглас достаточно негодования. — Я тысячу раз повторяла тебе, что этот человек не… — Натали не смогла произнести слова “прикасался”. — Этот человек не обидел меня, и давай больше к этому не возвращаться!

— Еще раз прости, любимая! — Граф приблизился и ласково обвел пальцем белую линию ее обнаженного плеча. — Обещаю никогда больше не затрагивать эту тему.

Он склонился к ее плечу и запечатлел на нем поцелуй. Граф намеревался надолго прильнуть к шелковистой коже, но Натали отшатнулась при первом же прикосновении губ. Лорд Блэкмор сконфуженно откашлялся.

— Могу предложить бургундского, дорогая.

— Благодарю, Эшлин, с удовольствием, — механически откликнулась Натали, не отрывая взгляда от россыпи огней, сиявших ниже по склону.

Даже днем Клаудкасл был почти картинно прекрасен со своими тенистыми улицами и красивыми особняками в окружении садов и парков, а в такую вот лунную ночь он казался просто сказочным городком. Его огни были удивительно приветливы. В дальней части, на завораживающем фоне горной цепи Сан-Хуан, сиял роскошный отель “Эврика” с прилежащим к нему казино “Гайети”, украшенным гроздьями фонарей. Чуть в стороне находился Дом оперы, напоминающий замок своими балюстрадами и башенками. Центр поселения отмечал шпиль пресвитерианской церкви, чья позолота ловила каждый лучик света.

Редакция местной газеты, федеральный отдел землевладения, большой магазин, пожарная станция, разнообразные лавки и торговые конторы, аптека, приемная доктора Эллероя… всего не перечесть!

Наконец взгляд Натали перекочевал на недавно отстроенное здание городского суда и почти сразу на приземистое строение рядом — здешнюю тюрьму на две камеры. Там наблюдалась какая-то активность: группа людей — кто в мундире, кто в штатском, кто пешком, а кто на лошадях — кружила у входа, то собираясь в кучку, то рассредоточиваясь. Чем они заняты, понять было трудно.

— Вот, возьми, дорогая. — Граф протянул Натали бокал вина. — На что ты так засмотрелась? Что интересного может происходить в такое время суток?

— Ничего особенного, — ответила она, приказав себе не шарахаться, когда на шею у затылка легла теплая ладонь. — Возле тюрьмы собрался народ, и я подумала…

— Однако, дорогая! — Граф поставил бокал, чтобы заключить Натали в объятия. — Забудь о тюрьме, забудь обо всем на свете! Ну какая, скажи на милость, тюрьма? — Он привлек ее ближе и мимолетно коснулся губ губами. — Когда мы вместе, единственная тюрьма в мире — это мои любящие объятия!

* * *

Джо Саут, завсегдатай городской тюрьмы (он попадал туда чуть ли не каждый месяц), уселся на нарах, протирая глаза. Судя по тому, в какое время суток отворилась дверь, ему предстояло обзавестись сокамерником. Это было очень кстати — хорошее средство от тюремной скуки. Пьянчужка поскреб в нечесаных патлах, зевнул во весь рот и уставился на вновь прибывшего.

— Ну, парень, устраивайся, — раздалось от двери, — да не вздумай валять дурака, не то познакомишься с моим лучшим другом по имени “кольт”. Уж он-то умеет как следует отделать любого буяна. Смотри же, веди себя прилично!

Тюремщик Клайд Переел демонстративно передвинул кобуру на живот. Зеваки, собравшиеся поглазеть на пленника через открытую дверь из коридора к камерам, разразились одобрительными возгласами. Клайд расправил плечи и вышел покрасоваться перед ними.

Между тем Джо Саут, запертый этим же вечером, но несколько раньше, за пьяную свару, мгновенно протрезвел при виде холодных голубых глаз своего сокамерника. Пожалуй, подумал он, одиночка иногда кстати. С опаской следил он за тем, как новичок берет с соседних нар сложенное стопкой белье, как аккуратно застилает постель и ложится. Улегшись, он заложил руки за голову, скрестил ноги и надолго замер в этой позе.

В окошко камеры, бросая решетчатую тень, струился лунный свет. Джо почти снова задремал, когда незнакомец вдруг повернулся, заставив его вздрогнуть. Однако тот лишь широко улыбнулся, сверкнув ровным рядом зубов.

— Ковингтон, — сообщил он самым дружелюбным тоном, какой только доводилось слышать пьянчужке. — Кейн Ковингтон.

— Д-д-джо Саут, — пролепетал старожил камеры. Улыбка совершенно преобразила незнакомца, поэтому названное имя не сразу нашло отклик в памяти Джо, а когда наконец нашло, потрясло его до глубины души. Первоначальный страх вернулся удесятеренным, но на этот раз страх не перед своим сокамерником, а за него. Кто не слышал о Кейне Ковингтоне? Джо Саут отлично знал и о нем, и о том, что уготовано этому улыбающемуся загорелому южанину.

— Чтоб мне пропасть, сэр, вам надо сматывать удочки! Я говорю, надо брать ноги в руки. Бежать то бишь!!! Не то, говорю я вам, пожалеете, что на свет народились!

Трудно сказать, какой реакции он ждал в ответ на это предостережение, но каменное спокойствие Кейна Ковингтона поразило Джо.

— Думаешь, пожалею? — только и спросил тот.