Костер на снегу (СИ)

Я подняла нож и дождавшись благосклонного кивка (видимо кровопотеря плохо сказывается на силе разума) снова принялась кромсать плохо поддающуюся лезвию кожу. Мой кризон был не из дешевых, великолепной выделки, легкий, мягкий, и самое главное тёплый, он с трудом поддавался лезвию ножа или острым клыкам Лейи, а тот, что я пыталась распороть сейчас совмещал в себе свойства комбинезона и тренировочного сьюта: каждый мой свежий разрез стремился затянуться. Только благодаря этому мужчина не погиб, но именно благодаря этому может погибнуть сейчас…я никак не могла добраться до раны.

Всё было хуже, чем я подумала в самом начале. Несколько крупных укусов на груди выглядели не так страшно, как кровоточили, с ними вполне справится антидот и нитка с иголкой, а вот рванная рана на боку, возле печени могла быть фатальной. У взрослого арайи передние клыки обычно в длину сантиметров сорок, тонкие и острые, словно шило.

А в ядовитой слюне помимо смертельного токсина содержится антикоагулянт, благодаря чему кровь жертвы не сворачивается и продолжает течь до бесконечности. У ксило-псов от древних прародителей осталось немного, так, по мелочи: рана будет болезненной, дольше заживать и коллоидный шрам[11] на память.

Новая порция антидота помогла остановить кровь. Рану в боку я зашила и залила заживляющим гелем, надеясь на усиленную регенерацию версус и поднатужившись в последний раз, оттащила его в серные ванны. За несколько лет я так пропиталась этим гнилостным ароматом, что перестала обращать на него внимание, а вот булькающий в жиже незнакомец, даже в бессознательном состоянии презрительно сморщил свой аристократический нос.

Я рухнула тут же, в соседнюю лужу и потерялась для этой реальности, провалившись в глубокий сон без сновидений.

Не знаю, как долго я отсутствовала, восстанавливая силы, но проснулась я сразу, будто кто-то вытащил меня из воды за хвост и встряхнул, приводя в сосредоточенно-напряженное состояние. Лея, припадая на передние лапы, жутко скалилась и рычала, прорезая гулкую тишину грота визгливым, несвойственным для неё лаем. Мельтешащий хвост и снующая туда-сюда хм…задница арайи мешали рассмотреть происходящее, и я дернула её за заднюю лапу. Я подтянулась на руках, неспеша дошла до лавки, стоящей близ моего грязевого провала и замотавшись в тонкую батистовую ткань, не проронив не слова, уселась, вытянув ноги.

Опомнившись, Лея плюхнулась на пол, обрызгав меня остывшей грязью и замерла, порыкивая сквозь зубы и не сводя глаз с раздражителя. Наконец-то я смогла сосредоточиться на том, кто вызвал такую бурную реакцию у обычно бесстрастной псины.

А посмотреть было на что: давешний раненый придерживал себя за бок, словно боялся, что содержимое его брюха вывалится на пол, отступил к стене и шальным взглядом обшаривал пещеру в поисках оружия. Высокий, больше двух метров мужчина, почти касался головой низких сводов, тело, заляпанное бурой грязью, стало подсыхать, чётко прорисовывая идеальные пропорции ладной мускулистой фигуры: потрясающе широкие плечи и мощные руки, сильная грудная клетка и плоский, рельефный живот, узкие бедра и крепкие мышцы ног.

Не отрываясь, он пялился то на арайю, то на меня, не понимая кто опаснее. Я чувствовала настойчивые попытки пробиться сквозь воздвигнутую мной ментальную стену, но поддаваться не собиралась, даже ради того, чтобы он успокоился. Мужчина сделал шаг в мою сторону, стремительно и бесшумно…

Лея вздыбила шерсть на загривке, и клацая когтями по горячему камню, осторожно поводя чёрным носом, стала подступать к мужчине. Не найдя чем себя защитить, раненный остановился и принял защитную позу, скорчив довольно агрессивную мину. Арайей двигало исключительно умеренное любопытство, но она не раз присутствовала при моих тренировках и отлично знала, что может последовать дальше.

Вновь плюхнув попу на камень, она вяло оглянулась на меня, интересуясь как быть дальше, я пожала плечами и перевела взгляд, внутренне улыбнувшись увиденному. Возможно, это была привычная утренняя бодрость, или беснующийся в крови адреналин, а может быть это реакция молодого организма на голую меня, но еще одна часть мужчины была откровенно выдающейся:

— Ты хочешь защитить себя этим? — хохотнула я. — Лея, принеси ему полотенце.

Глава 5

Все достигается упражнением. Великая формула.

Едва мужчина обернулся в полотенце, прикрывая фамильные сокровища, в купальни ввалились еще двое.

Слава Небу одетые.

Они бросились его то ли обнимать, то ли бить, формируя безобразную кучу-малу с воплями и свистом. Единственное, что я смогла разобрать из этого словесного потока, щедро приправленного бранью имя раненного — Тео.